Дианетика – КН III/ГЛ IX/Ч I Механизмы и аспекты терапии

Инграммы физической боли скрывают более поздние эмоциональные заряды. Эмоциональные заряды скрывают инграммы физической боли. Взад-вперед, взад-вперед. Бегите по стольким ранним инграммам, сколько найдете их, а когда кажется, что они иссякают или становятся слишком эмоционально стертыми, найдите какой-нибудь более поздний материал.

 
 

Книга Тертья

Глава Девятая – Часть Первая

МЕХАНИЗМЫ И АСПЕКТЫ ТЕРАПИИ

ВХОЖДЕНИЕ В КЕЙС

   Вхождение в кейс – это каждый раз новая проблема. Не существует двух совершенно одинаковых людей и не существует двух кейсов, модели которых совпадали бы. Однако это не представляет сложности для Дианетики, так как механика одна и та же.

   Существует три класса кейсов: соник-рикол, отсутствие соник рикола и рикол воображения (одиторы его называют «даб-ин» риколом).

   В кейсе с соник-риколом, вход очень прост. Но основная процедура одинакова во всех кейсах. Введите пациента в ревери (и не очень беспокойтесь, если ревери не будет глубоким, так как оно служит только для того, чтобы зафиксировать внимание пациента на самом себе и на одиторе, этого по крайней мере, вы можете добиться). Установите отмену. Возвратите пациента в детство и найдите там приятный инцидент, а затем незначительный болезненный инцидент (вроде пощечины). Проведите его несколько раз по этому инциденту, просто чтобы он понял как это делается. Если он реагирует плохо, возвратите его во вчерашний день – пусть он едет на работу, а вы расспросите его о звуках и о том, что он видит, затем снова возвратите его в детство.

   Смысл того, что мы ищем незначительный инцидент вроде пощечины, состоит в том, что мы хотим знать, перекрыто ли у пациента восприятие боли. Перекрытие боли не представляет собой особой трудности в Дианетике. Вы можете возвратиться в тот момент, который предшествовал команде не чувствовать боли, но нужно об этом знать, – потому что в кейсе вы должны искать этот момент в раннем периоде. Затем вы проверяете, имеется ли у пациента перекрытие эмоций. Если есть – это тоже не страшно. Это та информация, которую вам со временем необходимо будет иметь.

   Теперь проверьте, погружен ли пациент в себя или наблюдает за собой со стороны. Если он смотрит на себя со стороны, вы работаете с кейсом, где эмоции в значительной степени замурованы и должны быть разряжены.

   Теперь попытайтесь найти бэйсик-бэйсик. Вы можете себя удивить и получить его сразу. Но можете потратить на это и пятьдесят часов, расчищая кейс на протяжении всего этого времени. Берите все, что файл-клерк выдаст вам в пренатальной области, и все, что вы получите сокращайте.

   Достигнут или нет контакт с бэйсик-бэйсик, найдите как можно больше пренатальных инграмм, которые появятся, и сокращайте их без долгих рассуждений.

   Если вы не найдете ни одной пренатальной инграммы, приведите пациента в настоящее время, но напомните ему, что он должен держать глаза закрытыми. Задайте ему несколько вопросов о его семье, его бабушках, дедушках, его жене или, если пре-клир женщина, о ее муже. Спросите о бывших мужьях и женах, если были. Спросите о детях. Особенно расспросите о смерти. Вы ищете инграмму болезненных эмоций, момент потери, который можно будет разрядить.

   Как только такой момент будет найден, даже если это смерть любимой собаки, возвратите пре-клира в него и пробегите по нему, начав с момента, когда он услышал новость о смерти, и продолжив на несколько последующих минут. Потом начните сначала. Сократите происшествие, как инграмму. Теперь вам нужна эмоциональная разрядка. Пробегите по событию несколько раз. Если разрядка не достигнута, найдите другой момент потери, неудачу, что угодно, что даст эмоциональную разрядку: но делайте все это спокойно, как будто с сочувствием. При отсутствии успеха, начинайте метод репитера, ни на секунду не выказывая ничего, кроме спокойной заботливости о благополучии пациента (даже если некоторые его выкрутасы вас беспокоят). Попробуйте фразы типа «Бедный маленький…», используя его или ее детское имя.

   Повторив это несколько раз (одитор в то же самое время приказывает соматической ленте^[1] вернуться в любой инцидент, содержащий эту фразу, для помощи вхождению в инграмму), пре-клир может вдруг обнаружить себя в напряженном инциденте, который разрядится. Если разрядки не происходит, соблюдайте спокойствие (вся эта работа оправдает себя в следующей сессии или в дальнейших), продолжайте поиски, продолжайте наблюдения. Где-то здесь имеется эмоциональный заряд, который сможет разрядиться. Попробуйте другие комбинации слов, типа тех, которые могли быть сказаны больному или расстроенному ребенку, попросите пре-клира их повторить.

   Если до сих пор вам не улыбнулась удача, попробуйте проверить, не давая пре-клиру понять, что это проверка, действительно ли он покидает настоящее время. Не разрешайте ему «пытаться вспомнить» – вы хотите, чтобы он возвратился, – а это другой процесс, хотя и такой же естественный для разума. Если он застрял в настоящем времени, снова примените метод репитера, давая ему баунсеры (баунсеры выбрасывают пре-клира из инграммы по направлению к настоящему времени): «Уходи и не возвращайся!», «Ты не можешь возвратиться!» и т. д., из-за которых он все еще находится в настоящем времени.

   Если он и после этого не возвращается, начинайте работать с холдерами (фразами, которые держат пре-клира в каком-то инциденте): «Я застрял!», «Не двигайся!» и так далее.

   Сохраняйте спокойствие, никогда не выказывайте своего волнения. Если вы не достигли ни разрядки, ни инграммы при помощи метода репитера в первой сессии, если не получили движения по траку времени, прочтите этот учебник снова и еще поработайте с пациентом не позже, чем через три дня после этой сессии. К этому времени некоторая информация, которой вы добиваетесь, может оказаться доступной.

   Обычно, однако, вы получаете или пренатальную инграмму, или позднюю разрядку. В случае разрядки, дайте соматической ленте команду вернуться в пренатальную инграмму, предшествующую разряженной инграмме в той же цепи. Сократите все, что сможете обнаружить. Если выяснится, что это роды, и покажется, что они доступны для полного рикола, попытайтесь сократить это событие, но делайте это с полным осознанием того, что скорее всего эта инграмма не поддастся сокращению и что вам придется проходить по ней опять и опять, чтобы ослабить ее насколько это возможно.

   Иногда пре-клир войдет в более глубокое ревери, чем вам хотелось бы. Не пытайтесь вытянуть его из этого состояния на более высокий уровень. Работайте с ним там, где он есть. Но если создается впечатление, что он входит в нечто подобное гипнотическому трансу, будьте очень осторожны с тем, что говорите. Никогда не предлагайте, например, вернуться туда и и оставаться там до тех пор, пока он что-то найдет. Это холдер. Не используйте холдеры, баунсеры и групперы никогда и ни на ком в Дианетике. «Не могли бы вы вернуться в пренатальную область?», «Давайте посмотрим, может ли соматическая лента найти ранний момент физической боли или неудобства», «Пожалуйста подберите соматику в самом начале инграммы и пройдите ее еще раз», «Что вы слышите?», «Продолжайте» – когда вы хотите, чтобы он продолжал двигаться от точки в инграмме, где он сейчас находится, к конечной части инграммы. «Пройдите это опять, пожалуйста».

   Нет никаких причин для волнений. Если вы нервничаете, то и он будет нервничать.

   Порой вы натолкнетесь на перекрытие боли. Оно имеет тенденцию переводить боль в мышцы, они дрожат и подергиваются, и пациент может ощущать это, но ничего больше все же не чувствовать. Иногда, очень редко, пациент может иметь настолько полное перекрытие боли, что он будет подскакивать как мячик, не осознавая своих действий, и чуть ли не падать с дивана на пол. Столкнувшись с этим, не волнуйтесь: боль каким-то образом заперта. Войдите раньше – и вы обнаружите соматику, которую пациент в состоянии чувствовать, либо войдите позже и найдите (и разрядите) эмоциональный заряд.

   Не попадайтесь на удочку, когда пациент вам говорит, имея в виду эмоции, что он уже во всем разобрался с помощью психоанализа или чего-то в этом роде. Он, может быть, и отгородился стеной от смерти жены, или возлюбленной, или ребенка, но вся инграмма еще там, до отказа набитая запертыми жизненными единицами, готовая к тому, чтобы с ней работали, именно как с инграммой.

   Если вы столкнетесь с тяжелым эмоциональным зарядом, дайте пациенту возможность просто плакать, поддерживайте его в его работе с инграммой тихим, располагающим голосом, продолжайте работу до тех пор, пока больше не останется заряда ни в какой ее части, а затем возвратите его в пренатальную область или раннее детство и найдите инграмму физической боли, которая находится в основании того эмоционального заряда и удерживает его.

   Крайности проявления эмоциональной разрядки не дают повода для волнений. Выведение пациента из этого состояния и внезапное возвращение его в настоящее время создаст у него подавленное настроение. Бег по инграмме болезненных эмоций разрядит за несколько прохождений печаль, которую, по общему убеждению, можно облегчить и которой можно противостоять, лишь подавляя ее в себе. Найдите момент, когда он в первый раз услышал о потере или увидел то, что заставляет его так плохо себя чувствовать. Пробегите по инграмме достаточно далеко от начала, чтобы убедиться, что вы нашли первое потрясение – несколько минут инграммного времени будет достаточно – и потом попросите пре-клира пройти инцидент снова. Поначалу он может наблюдать за собой со стороны. Инцидент может не разряжаться, пока вы не пробежите по инграмме несколько раз. Запомните: пре-клир возвращается в инцидент, а не пробегает его в памяти, что не принесло бы ему совершенно никакой пользы.

   Не позволяйте ему ничего проигрывать. Никогда. Проигрывание(или пересказывание) – это плохая привычка некоторых пре-клиров, которая заключается в том, что они вспоминают, что сказали в прошлый раз и повторяют это, вместо того, чтобы проходить через инграмму каждый раз заново и вступать в контакт с тем, что там. содержится. Скажите пре-клиру, что там может быть дополнительная информация, спросите его, какого цвета кровать в комнате, куда он возвратился, любым спокойным способом задержите его внимание на происходящем там. И никогда не позволяйте ему проигрывать ни одну инграмму: он может повторять то же самое бесконечно без малейшего терапевтического результата, каждый раз вспоминая то, что сказал в прошлый раз. Существует разница между этим и повторным переживанием инграммы с целью получения дополнительных данных и избавления от заряда.

   Разрядите эмоции, сократите инциденты физической боли в как можно более ранних периодах пренатальной области. Если вы не сможете сразу попасть в пренатальный район, значит, он имеет много баунсеров, и вас доставит туда метод репитера.

   Если пациент постоянно твердит фразы типа «Я не помню», – будьте терпеливы, всегда следуйте Кодексу Одитора. Начните с ним с повторения этой фразы как репитера. Если он получает соматику, но не находит инграммы, пошлите его в более ранний момент. Если он получает вторую соматику и все еще ничего не находит с фразой «Я не помню», отправьте его дальше, ибо у этого бедняги, должно быть, весь инграммный банк заполнен такими фразами до отказа. Кто-то действительно не хотел, чтобы он знал о том, что с ним случилось. Со временем вы попадете в инграмму, которая отпустит фразу. После нескольких повторов фразы он начнет улыбаться или посмеиваться, а возможно, просто почувствует облегчение. Теперь вы можете либо бежать по инграмме, в которой обнаружили самую раннюю фразу, что является наилучшим вариантом, или возвращаться обратно к настоящему времени, поднимая эту фразу в более поздних инцидентах. Если начать что-то другое, то это может заблокировать весь кейс.

   Задача целиком и полностью заключается в том, чтобы поместить весь стандартный банк в пределах досягаемости сознания пациента, стирая: (а) ранние и затем все остальные инграммы физической боли; (б) все демонские цепи (которые просто содержатся в инграммах и проявляются более или менее автоматически); и (в) все инграммы болезненных эмоций.

   Процесс работы заключается в том, чтобы попасть в как можно более ранние периоды, предпочтительно в пренатальные, и притом в самые ранние пренатальные, и попытаться сократить инграмму полностью со всей соматикой (болью) и ощущениями, включая слова. Если эта попытка не увенчалась успехом, вы направляетесь в поздний период – в любой от рождения до настоящего времени – и находите момент потери или угрозы потери, из которого вы можете выбрать эмоциональный заряд. Затем вы идете обратно – назад, назад, еще дальше назад – и находите инграмму, на которой этот заряд покоился. Вы всегда должны пытаться найти бэйсик-бэйсик, самую первую инграмму, до тех пор, пока не убедитесь в том, что она перед вами. Вы сокращаете столько ранних инграмм, сколько сможете обнаружить, используя файл-клерк и метод репитера, а когда вам кажется, что у вас кончился материал, вы передвигаетесь в более поздние периоды и пытаетесь найти другой эмоциональный заряд.

   Инграммы физической боли скрывают более поздние эмоциональные заряды. Эмоциональные заряды скрывают инграммы физической боли. Взад-вперед, взад-вперед. Бегите по стольким ранним инграммам, сколько найдете их, а когда кажется, что они иссякают или становятся слишком эмоционально стертыми, найдите какой-нибудь более поздний материал.

   Вот так ведется работа с кейсом. Независимо от того, какого он рода, каково состояние рикола, независимо от того, относится ли кейс к нормальным, психотическим, невротическим или каким угодно еще, способ будет тем же.

Ваши Инструменты Таковы:

   1. Ревери или зафиксированное внимание, если вы не можете получить ревери;

   2. Возвращение;

   3. Метод репитера;

   4. Знание баунсеров, холдеров, групперов, мисдиректоров, денайеров;

   5. Знание инграмм болезненных эмоций;

   6. Сокращение или стирание;

   7. Мгновенный ответ^[2];

   8. Сдвиг вэйлансности^[3].

Вот Что Вы Должны Делать:

   1. Поддерживайте способность пациента хорошо передвигаться по траку.

   2. Сокращайте или стирайте все, что вы находите.

   3. Вычислите из замечаний пациента во время терапии или вне ее, каковы его баунсеры, холдеры, мисдиректоры, групперы, денайеры.

   4. Всегда твердо помните, что основной, целью является бэйсик-бэйсик, самый ранний момент боли и «бессознательности».

   5. Помните, что пациент может иметь «расчеты», которые делают его болезнь или его аберрированное состояние «ценными» для него, и выясните при помощи мгновенного ответа на ваши вопросы происхождение этих «расчетов».

   6. Делайте так, чтобы кейс прогрессировал, добивался успеха, работайте только для прогресса и улучшений, а не для случайных, оторванных от земли результатов. Беспокойтесь только тогда, когда кейс остается без движения, и выражением беспокойства должно быть нахождение инграммы, которая тормозит всю работу. Ее содержание будет весьма близким к тому, что пациент говорит о своих чувствах по этому поводу, и содержать она будет те же или похожие слова.

   7. Возвращайте пациента в настоящее время каждый раз, когда вы с ним заканчиваете сессию, и дайте ему отмену. Проверьте его мгновенным ответом о возрасте, и если он окажется не в настоящем времени, найдите холдер в том возрасте, который он назвал.

   8. Сдерживайте себя, что бы ни говорил пре-клир.

   9. Никогда не пытайтесь рассказать ему, что значат его сведения: он сам и только он сам знает, что они значат. Держите себя в руках и проводите в жизнь Дианетику; как сказал Фаррагут^[4]: «Наплевать на их торпеды! Полный вперед!».

   11. Кем бы вы ни были для пре-клира, женой или сыном, но когда производите одитинг, вы являетесь одитором. Он не может рассчитать, как найти собственные инграммы, если бы мог, они не были бы инграммами. Рассчитать их можете вы. Делайте то, что, как вам кажется, делал бы хороший одитор, и никогда не делайте того, что говорит пациент, кроме тех случаев, когда его мнение случайно совпадает с тем, что делал бы хороший одитор. Будьте одитором, а не записывающим устройством. Работу с кейсом ведете вы и файл-клерк в его уме. То, во что верят его инграммы и его аналитический ум, не должно оказывать никакого влияния на ваши расчеты. Знаете вы и его файл-клерк. Он, как «Я», не знает.

   12. Не удивляйтесь ничему. Продолжайте одитинг.

   А вот чего вы не должны делать:

   1) Разбавлять Дианетику другими практиками или верой, принадлежащей вчерашнему дню: вы только замедлите или уведете в сторону кейс. Анализ данных, полученных на иных, чем обнаружение новых инграмм, основаниях, приводит к задержке и неразберихе для пре-клира. Существует искушение для тех, кто имеет подготовку не в Дианетике, а в других областях, использовать собранный материал не для того, чтобы отыскивать инграммы, но в каких-то иных целях. Поддаться этому соблазну прежде того, как узнаешь принцип работы Дианетики, означает подвергнуть ее нечестному испытанию, не говоря уже о том, как это запутывает кейс. А искушение велико, потому что Дианетика дает огромное богатство информации.

   2) Не оказывайте давление на пациента. Если кейс не улучшается – это вина одитора. Не поддавайтесь древней привычке сердиться на пациента только потому, что он не поправляется. Вы можете быть уверены, что инграмма, которую вы только что сократили из его реактивного инграммного банка, была причиной, по которой он не хотел принимать ванну, но если он все еще отказывается от того, чтобы принимать ванну, можете не сомневаться, что существует более ранняя причина.

   3) Не заключайте глубокомысленно, что вы столкнулись с «необычным» кейсом только потому, что он быстро не разрешается. Все кейсы – «необычные» кейсы.

   4) Не бегите за помощью к тем, кто не знает Дианетики, если вас подводят нервы. Именно ваши нервы – причина того, почему кейс не улучшился или усложнился. В Дианетике только она сама может разрешать проблемы.

   5) Не воспринимайте жалобы пациента как жалобы; используйте их как информацию для добычи инграмм.

   6) Если вы не в состоянии добраться до пренатальных инграмм в кейсе, не думайте, что их там нет. В каждом кейсе их десятки и десятки. Помните, что инграмма не является памятью, ее надо проявить, чтобы она могла обнаружиться как рикол. На земле нет сегодня ни одного человека, который не имеет множества пренатальных инграмм.

   7) Не позволяйте пациенту использовать свою мать или воспоминания о том, что ему рассказывали, в целях обойти пренатальный период стороной. Каждый раз, когда вы обнаруживаете, что пациент говорит в прошедшем времени вместо настоящего, это означает, что он не возвращен в инцидент. Если он не возвращен, инграмма не поднимется.

   8) Не считайте, что если сегодня пациента не печалят горести вчерашнего дня, то заряд отчаяния не находится позади на его траке в том моменте, когда он получил потрясение. Время замыкает события в капсулы, оно не лечит.

   9) Не думайте в терминах «комплекса вины» или «стыда», если только эти понятия не составляют содержимого инграмм, а они там будут найдены. Никогда не внушайте пациенту, что он может быть виновен в инграмме.

   10) Любое отклонение от оптимального поведения или разумности со стороны пациента проистекает из инграмм, поэтому не делайте «скидок на природу человека» больше, чем, будь вы математиком, вы делали бы скидку счетной машине, которая выдает неправильные ответы. Сексуальные страхи, репрессии, замкнутость не являются «естественными», как было принято считать раньше.

  11) Не беспокойтесь по поводу аберраций пациента. Работайте над тем, чтобы контактировать с инграммами, сокращать и стирать их. Вы обнаружите, что аберраций в любом пациенте хватит на толстый словарь.

   12) Не волнуйтесь, если ваш пациент не станет клиром за один вечер или за один месяц. Просто продолжайте работать. Нормальный уровень будет превышен настолько быстро, что вы не заметите, когда это произошло. Кроме того, вы стремитесь к очень высокой цели.

«ЗАСТРЯЛ В НАСТОЯЩЕМ ВРЕМЕНИ»

   При входе в кейс обнаруживается, что разные кейсы расположены по отношению к траку времени по-разному; иногда они полностью сходят с него, а иногда трак весь запутан в клубок. Бывает, что обнаруживается трак времени в хорошем состоянии и все инграммы доступны, но обычно этого не происходит.

   Нельзя сказать, что один кейс более сложен, чем другой, кроме как в отношении риколов, «даб-инов» и перекрытий. Но кейс, который «застрял в настоящем времени», на который не действуют фразы репитера, очень часто ставит загадки перед одитором. Пре-клир не возвращается к инграммам. Обычно тут могут существовать перекрытия боли и эмоций и невозможность быстро разрядить болезненные эмоции. Иногда включаются соматики, но содержимое инграммы остается недоступным. Иногда нет соматики, но появляется содержимое. Ситуации могут быть самыми разными.

   Существует несколько действий, которые может предпринять одитор. Первое – использовать свою смекалку. Следующее – посвятить пациента в идею возвращения. Это очень просто. Одитор отправляет пациента на несколько часов назад и спрашивает, что тот видит. Соник и видео могут быть закупоренными, но некоторое представление о происходящем у пациента может быть. Тогда одитор отправляет его на несколько дней назад, потом на несколько месяцев, и в конце концов – на несколько лет, каждый раз заставляя пациента как можно лучше описать то, что его «окружает». Теперь пациент имеет представление о возвращении. Он в состоянии путешествовать, но крайней мере, по части своей жизни, не закупоренной инграммами.

   Когда пациент возвращен в какой-то ранний момент своей жизни, начинайте использовать репитер, выбирая очевидные цели, типа перекрытия чувств (повторяя слово «чувствую») или механизма форгетера (слово «забыл» или «забудь»). Тогда инграмма может быть обнаружена и сокращена.

   Если репитер все еще не работает и не может добыть данных, установите диагноз по поведению пре-клира во время терапии и по его высказываниям, по тому, что его беспокоит или закупоривает его риколы, и опять используйте эти догадки как репитеры. Например, у него нет воспоминаний о ком-то из членов его семьи. Пусть он повторяет имя того человека или собственное детское прозвище до тех пор, пока инцидент не обнаружится.

   Если и тут постигнет неудача, найдите легкие локи, инциденты, которые содержат минимальную боль, и бегите по ним. Пусть это будет такой случай, как падение с трехколесного велосипеда, выставление из-за стола, шлепок, выговор или случай, когда пациент был оставлен в школе после уроков и т. д. – все годится. После того, как он сократит несколько локов, попытайтесь опять найти инграмму.

   Бег по локам не приведет ни к какому существенному улучшению, в каждом кейсе существуют тысячи и тысячи локов, большинство из которых исчезнет без всякой помощи со стороны одитора, как только обнаружатся наиболее опасные инграммы. Но локи могут быть использованы для ознакомления пациента с возвращением и вообще с терапией и могут даже принести улучшение состояния, доказывая пациенту, что онможетвидеть свое прошлое.

   Основной задачей в начале кейса является: (1) попытаться найти и стереть бэйсик-бэйсик и (2) разрядить болезненные эмоции. Чем раньше будут разряжены эмоции, тем лучше; а кейс всегда имеет эмоции и большое количество пренатальных инцидентов.

   Но когда кейс застрял в настоящем времени – в самом начале или в ходе процесса – он подвергается воздействию очень сильного заряда закупоренных (недоступных для рикола) эмоций и подчиняется рестимулированной инграмме, диктующей ему, что он обязан вернуться в настоящее время и там и остаться. Словесное выражение этой инграммы обычно звучит в жалобах пациента на его неприятности. Это ключ к использованию метода репитера. В случае неудачи ознакомьте пациента с возвращением, отправив его к тем моментам жизни, в которых контакт возникает, как это описывалось выше. Когда это проделано, начинайте опять использовать репитер.

   Существует девиз, который относится к терапии в целом: «Если вы будете продолжать спрашивать об этом, то вы это получите». Все и всяческие инграммы сдадутся, если вы будете снова и снова, сессию за сессией возвращать пациента в нужный район на его траке времени. Инграммный банк может быть загроможденным, но вопросы в конце концов приведут к проявлению материала. Просто продолжайте спрашивать, продолжайте рутинную терапию. Даже «застрявший в настоящем времени» кейс со временем начнет возвращаться по методу репитера.

   Некоторые действия одитора могут быть неправильными. Например, он пытается работать с данными, полученными от родственников или родителей, а это обычно не приносит пользы, потому что уменьшает веру пре-клира в его собственные данные (вся информация сойдется с информацией родственников, но не заботьтесь об этом, пока кейс не закончен). Ошибкой одитора может быть попытка работать с кейсом в присутствии других людей. Может случиться, что он нарушит Кодекс Одитора. Список всех факторов, мешающих достижению успеха, вы найдете в другом месте этого учебника.

БЭЙСИК-БЭЙСИК

   Первой целью одитора является бэйсик-бэйсик, за ним – самый ранний момент боли или неудобства, который может быть найден. Возможно, за эмоциональной разрядкой ему придется идти в поздние периоды, которые сами могут оказаться физически болезненными. Эмоции могут сделать бэйсик-бэйсик недоступным. Но первое отключение аналайзера всегда очень важно, и когда этот момент найден, гораздо проще становится сократить последующие инграммы.

   Бэйсик-бэйсик является чрезвычайно важной целью по двум причинам: (1) Он содержит перекрытие аналайзера, которое рестимулируется при получении каждой новой инграммы. Общим знаменателем всех инграмм является перекрытие аналайзера. Включите его в первом инциденте, когда он был выключен, и кейс испытает значительное улучшение, так как после этого отключения аналайзера не будут такими глубокими, как раньше. (2) «Стирание» (что значит очевидное исчезновение инграммы из инграммного банка и ее переподшитие в стандартных банках в виде памяти) бэйсик-бэйсик значительно расширяет последующий трак и выставляет напоказ множество новых инграмм.

   Бэйсик-бэйсик иногда может быть найдена за недели до первой пропущенной менструации, а это значит, что искать ее надо значительно раньше, чем это делается при проверках на предмет беременности или попытки аборта. Иногда в кейсе с отсутствующим соник-риколом соник может быть обнаружен в бэйсик-бэйсик, но это бывает далеко не всегда.

   Довольно много материала может быть «стерто» до того, как появится бэйсик-бэйсик.

   Иногда бэйсик-бэйсик может быть «стерта» без осознания одитором и пре-клиром того факта, что она была найдена – они посчитали ее обычной инграммой в бэйсик-области. Иногда нужно разрядить большое количество болезненных эмоций в более позднем периоде жизни, прежде чем бэйсик– бэйсик себя обнаружит.

   Однако цель всегда состоит в ее обнаружении, и до тех пор, пока одитор не будет уверен, что он ее нашел, он должен пытаться сделать это в каждой сессии. После того, как он ее получит, одитор в каждой сессии должен пытаться найти самый ранний момент физической боли или дискомфорта. Если он не может достичь ничего в раннем периоде, он ищет и пытается разрядить позднюю инграмму болезненных эмоций. Когда эта инграмма полностью разряжена, сокращена или стерта как инграмма, он опускается к самому раннему материалу, который файл-клерк может ему предложить.

   Что бы он ни обнаружил, одитор стремится убрать из инцидента весь заряд, будь то боль или эмоции, перед тем как пускаться на поиски другого материала. Это делается просто возвращением пациента в инцидент и проведением: его через этот инцидент много раз – до тех пор, пока он больше не причиняет боли и не оказывает на него эмоционального или физического действия, либо не будет устранен.

СОКРАЩЕНИЕ И СТИРАНИЕ

   Это два разговорных выражения. Значительные усилия, направленные на то, чтобы вывести их из оборота и заменить на что-нибудь звучное и восхитительно-латинское до сих пор не увенчались успехом. Одиторы настаивают на использовании разговорных формул типа ПА для «попытки аборта», «портящая» для названия серьезно аберрирующей инграммы, «аберрированный» для названия человека, который не релиз или клир, «зомби» для обозначения кейсов, возникших в результате нейрохирургического или электрошокового воздействия и т. д. к своему ужасу, мы обнаруживаем тенденцию неуважительного отношения к священным фолиантам, к достоинству авторитетов прошлого, которые давали много названий, а сделать могли мало. Как бы там ни было, сокращениеи стирание используются настолько широко, что менять названия нет необходимости.

   Сократить — значит выбрать весь заряд или боль из инцидента. Это значит, что нужно попросить пре-клира снова и снова пройти инцидент от начала до конца (будучи возвращенным в него в состоянии ревери), подбирая все соматики и ощущения, которые присутствуют в будто бы сейчас происходящем инциденте. Технически, сократить означает освободить, насколько возможно, от аберрирующего материала, чтобы заставить кейс улучшаться.

   Стереть — инграмму значит проходить ее до тех пор, пока она полностью не исчезнет. Существует отчетливая разница между «сокращением» и «стиранием». Разница больше зависит от того, что собирается сделать инграмма, чем от того, что одитор хотел бы, чтобы инграмма делала. Если инграмма ранняя и если нет еще более раннего материала, который будет ее удерживать, инграмма «сотрется». Пациент, пытаясь ее разыскать во второй или в шестой раз, внезапно поймет, что он не имеет ни малейшего представления о ее содержании. Он может спросить одитора, который, конечно, не даст ему никакой информации. (Одитор, который подсказывает, замедляет терапию, превращая себя в память пациента). Попытки найти инграмму и невозможность это сделать могут развеселить пациента. Он может быть и озадачен, так как существовало нечто, дававшее во время контакта боль и очень аберрирующий по своему содержанию материал, а теперь, похоже, исчезло. Это – «стирание». Технически, инграмма не была стерта. Если одитор желает потратить какое-то время, исключительно в исследовательских целях, он обнаружит ту инграмму в стандартных банках под заголовком «было аберрирующим, теперь довольно забавно: информация, которая может оказаться полезной в аналитической деятельности». Такие поиски не имеют никакого отношения к терапии. Если инцидент имел соматику, был пройден несколько раз и затем, когда самый последний материал был найден, исчез, – он стерт из инграммного банка. Он больше не будет «впаян» в моторные контакты, больше не будет драматизироваться, он больше не блокирует динамику и теперь является не инграммой, а памятью.

   Теперь о некоторых интересных свойствах «сокращения». Возьмем случай из детства (скажем, в возрасте 4-х лет), который связан с тем, что ребенок ожегся. С этим инцидентом устанавливается контакт, но в бэйсик-районе все еще много информации. Под ним находится немало других инцидентов, которые будут удерживать его на месте. Однако он имеет эмоциональный заряд, который замедляет терапию. Файл-клерк выдает момент ожога. Инцидент в этот момент не сотрется, но он сократится. Предстоит работа, которая займет больше времени, чем стирание. У этой работы есть некоторые особенности.

   Соматика контактирована, прохождение инцидента начинается так близко к началу, насколько смог подойти одитор, затем инцидент пересказывается. Этот инцидент, скажем, имеет апатию как свой эмоциональный тон (тон 0,5). Пре-клир апатично и с трудом пробирается сквозь него, весьма экстериоризирован, наблюдает, за собой во время травмы. Потом внезапно может произойти эмоциональная разрядка, но это не обязательно. Пре-клир возвращается к началу и проходит (переживает снова) весь инцидент. Потом опять и опять. Вскоре он начинает сердиться на людей в инциденте за их халатность или бессердечие. Он поднялся до тона злости (тон 1,5). Одитор, хотя пациент желал бы рассказать, как жестоки его родители и как хорошо было бы принять закон о защите детей от ожогов, терпеливо проводит пре-клира через инцидент. Теперь злость пре-клира проходит, инцидент ему надоел. Он поднялся до скуки по шкале тонов (тон 2,5). Он может заявить одитору, что дальнейшая работа над инцидентом – это потеря времени. Одитор опять проводит его через инцидент от начала до конца. Могут появиться новые данные. Соматика может все еще присутствовать или уже отсутствовать в этот момент, но эмоциональный тон пока еще низок. Одитор просит пре-клира пройти инцидент опять, и пре-клир может, хотя не всегда, впасть в сарказм и шутливость. Он снова проходит инцидент, который внезапно может показаться пре-клиру забавным (тоже не всегда), тогда, достигнув очевидно высокого тона, инцидент можно оставить. Он, вероятно, опустится немного по шкале тонов через несколько дней, но это уже не так важно, потому что он будет полностью стерт по дороге обратно от бэйсик-бэйсик. В любом случае, он никогда не будет больше таким же аберрирующим, как до сокращения.

   Сокращение иногда вызывает кажущееся полное исчезновение инграммы. Но когда так случается, это легко заметить. Без значительного поднятия по шкале тонов инцидент, вследствие повторений, просто пропадает из вида. Это сокращение до рицессии. Через несколько дней эта инграмма будет опять иметь почти такую же силу, как раньше. Есть материал перед ней и эмоциональный заряд после нее, которые делают ее неподатливой.

   Таким образом, работа с инграммой может привести к нескольким последствиям. Она может сократиться, то есть разрядиться эмоционально и соматически, и не обладать больше значительной аберрирующей силой. Она может сократиться до рицессии, что означает просто ее уход из поля зрения после нескольких прохождений. Она может стереться, т. е. исчезнуть и прекратить существование навсегда по отношению к реактивному банку.

   Некоторый опыт подскажет одитору, что собираются делать инграммы после того, как он установил с ними контакт. Стирание обычно происходит только после того, как достигнута бэйсик-бэйсик, или когда работа ведется в бэйсик-области. Сокращение происходит с эмоциональной разрядкой. Сокращение до рицессии происходит тогда, когда слишком много материала в инграммном банке подавляет инцидент.

   Время от времени даже самый хороший одитор, найдя инграмму и установив с ней контакт, принимает решение медленно и упорно поработать над ней. Это достойная сожаления работа. Возможно, лучше упорно продираться сквозь нее, чем просто рестимулировать и сделать пациента на несколько дней раздражительным. А может и нет. Но в любом случае, ту инграмму, которая сокращается только до рицессии лучше вообще не находить.

   Начинающие одиторы всегда обращаются к рождению, как к очевидной цели. Все родились, и у большинства пациентов эту инграмму можно обнаружить довольно просто. Но это болезненный инцидент, и до тех пор, пока бэйсик-район не пройдет доскональной проработки, до тех пор, пока поздние моменты болезненных эмоций не будут разряжены и до тех пор, пока файл-клерк не будет готов выдать сведения о рождении, инцидент лучше оставить в покое. Он обычно Сокращается до рицессии, а потом неоднократно всплывает, беспокоя одитора. Пациент получает странные головные боли, насморк, испытывает неудобства, но все было бы по-другому, если бы работа над родами проводилась на обратном пути из бэйсик-района. Одитор, естественно, тратит время даром, пытаясь прекратить эти головные боли и насморк, поскольку рождение со всей пренатальной жизнью до него, скорее всего, не сократится и не сотрется должным образом, а только уйдет из поля зрения. Часто случается, что рождение, если контакт с ним наступает преждевременно, дает пациенту головную боль и простуду. Это мелкие неприятности, они не имеют большого значения, но та работа, которую одитор потратил на инцидент, сократившийся до рицессии, была напрасной. Это правда, что файл-клерк временами выдает рождение; это означает, что в инциденте содержится эмоциональный заряд, который разрядится и тогда инцидент сократится должным образом. Одитор непременно должен взять его в работу. Правда, кейс иногда тормозится, и одитор пробегает по родам, чтобы посмотреть, не поможет ли это ускорить события. Но если возвращаться к рождению и заниматься инграммой только, потому что известно, что она там есть, это приведет к неудобству и потере времени. Отправляйтесь так далеко в пренатальную область, как сможете проникнуть, и смотрите, что вам выдаст файл-клерк. Попробуйте метод репитера в бэйсик-районе. Вы можете получить инциденты, которые сотрутся. Если там ничего нет, поищите инграмму болезненных эмоций в более поздний период жизни: смерть друга, потеря защитника, деловая неудача, что угодно. Разрядите ее и сократите, как инграмму, затем идите снова в пренатальную область как можно раньше по траку времени и посмотрите, что там появилось. Если файл-клерк думает, что вам нужны роды, он вам их выдаст. Но не просите его дать вам роды просто для того, чтобы иметь инграмму для работы, так как это может оказаться чрезвычайно неудобным и бесполезным занятием. Роды проявятся, когда этому придет время, и файл-клерк знает свое дело.

   Вторжение в любой поздний период «бессознательности», типа операционного наркоза, где много физической боли, может привести к ненужной рестимуляции. Конечно, работая в ревери, с такими вещами справляться легче, чем в гипнозе или при наркотическом воздействии, где подобная рестимуляция может привести» к серьезным результатам. При работе в ревери последствия для пре-клира бывают легкими.

РАБОТА С СОМАТИЧЕСКОЙ ЛЕНТОЙ

   В двух полушариях мозга подвешены за пятки попарно четыре маленьких человечка. Внешний в паре называется «моторной лентой»^[5], а внутренний – «сенсорной» («лентой ощущений»). Ответ на вопрос о строении этих пар будет предоставлен Дианетикой после нескольких лет исследований. Кое-что известно о них в настоящее время, а именно – описание. Для инженера, знающего Дианетику, описание, которое можно найти в библиотеке, не вполне удовлетворительно. Эти «человечки», возможно, какого-то рода коммутаторы. Неподалеку от них – чуть позади висков – можно снять некоторые показания, если у вас имеется очень чувствительный гальванометр^[6], более чувствительный, чем можно найти сегодня в широкой продаже. Эти показания свидетельствуют о наличии какого-то поля. Когда мы определим точно вид этой энергии, мы возможно, сможем измерять ее с большей точностью. Когда мы точно будем знать, где именно в нашем теле идет мышление, мы узнаем больше и об этих лентах. Все, что исследованиями Дианетики установлено до сих пор, это то, что под беспорядочным ворохом названий нет ничего известного об этих структурах, что стоило бы здесь привести, кроме того факта, что они имеют отношение к координации различных частей тела. Мы, однако, во время терапии все же обращаемся к ним за неимением лучшего. Теперь, когда мы знаем что-то о функции, дальнейшие исследования обязательно приведут к точным ответам о структуре.

   Одитор может включать и выключать соматики в пациенте, как механик работает с рубильниками.

   Или, точнее, он может включать и выключать их в теле, как кондуктор в трамвае, идущем по рельсам. Здесь происходит та игра, о которой шла речь в разговоре о траке времени.

   У пациента, с которым легко работать, «соматическая лента» может быть отправлена по команде одитора в любую часть трака времени. День за днем, час за часом в обычной жизни, соматическая лента передвигается вверх и вниз по траку по мере рестимуляции инграмм. Одитор, работая с пациентом, может обнаружить, что его собственная соматическая лента слушается команд, которые он отдает, и некоторые из его соматик включаются и выключаются. В худшем случае это доставляет некоторые неудобства. Наше тело, клетки и то, что там приходит в действие, нам в точности не известно. Но мы можем с этим работать и признать, что, во всяком случае, все проходит через коммутатор «маленьких человечков, которые подвешены за пятки».

   «Соматическая лента сейчас отправится в рождение», – говорит одитор.

   Пациент в ревери начинает чувствовать давление от схваток, которые продвигали его вниз по родовым путям.

   «Соматическая лента сейчас пойдет к моменту последней по времени травмы», – говорит одитор.

   Пре-клир чувствует умеренное воспроизведение боли, скажем, от ушиба колена. Если он имеет соник и видео риколы, он увидит где находится, и вдруг узнает свой кабинет: он услышит голоса клерков, звуки пишущих машинок и шум машин за окном.

   «Соматическая лента сейчас пойдет в пренатальную область», – говорит одитор.

   И пациент находит себя в пренатальном районе, возможно, плавающим и не испытывающим при этом каких-либо неудобств.

   «Соматическая лента сейчас отправится в самый первый момент боли или неудобства, который сейчас может быть достигнут», говорит одитор.

   Пациент, продолжающий Дрейф, вдруг чувствует боль в груди. Он начинает кашлять и чувствует, как им овладевает депрессия. Кашляет мать (это часто источник хронического кашля). «Повторите кашель», – говорит одитор. Пациент находит себя в начале инграммы и начинает по ней бежать. «Кха-кха-кха», – говорит пациент. Потом он зевает. «Мне больно и я не могу остановиться», – он цитирует мать. «Возвратитесь в начало и прокрутите^[7] опять», – говорит одитор. Пациент опять кашляет, но теперь не так сильно. Он зевает более глубоко. «Ой, больно, больно, и я не могу остановиться», – цитирует пре-клир, слыша буквально, если он имеет соник, или получая впечатления о сказанном, если у него нет соник-рикола. Теперь он находит слова, которые были подавлены «бессознательностью». «Бессознательность» начинает выходить с зевками. «Прокрутите это опять», – говорит одитор. «Я не могу остановиться», – говорит пре-клир, цитируя все, что он нашел на этот раз. Соматика пропала. Он зевает еще раз. Инграмма стерта.

   «Соматическая лента сейчас пойдет в следующий момент боли или неудобства», – говорит одитор.

   Соматика не включается. Пациент впадает в странную дремоту. Он бормочет о каком-то сне. Вдруг соматика усиливается. Пациента бросает в дрожь. «Что происходит?», – спрашивает одитор. «Я слышу, как течет вода», – говорит пациент. «Соматическая лента сейчас передвинется в начало инцидента», – говорит одитор. – «Пройдите это». «Я все еще слышу воду», – говорит пре-клир. (Он, должно быть застрял, соматики не двигаются. Это холдер.) «Соматическая лента передвинется к тому, что держит», – говорит одитор. «Я немного подержу его там и посмотрю, получится ли», – цитирует пре-клир. «Найдите начало инцидента и пройдите его», – говорит одитор. «я чувствую толчки», – говорит пре-клир, – «Ой, что-то меня ударило». «Возвратитесь в начало и проходите опять», – говорит одитор. «Я уверена, что я беременна», – цитирует пре-клир. «Я подержу это там и посмотрю, получится ли». «Есть ли что-то раньше?», – спрашивает одитор.

   Соматическая лента пре-клира передвигается в более ранний момент, где он чувствует давление, когда мама пытается вставить какой-то инородный предмет в шейку матки. Потом он прокручивает эту инграмму, и та стирается.

   Это работа с соматической лентой. Ее можно отправить куда угодно. Обычно она подбирает сначала соматику. а затем содержание. Используя метод репитера, соматическая лента «всасывается» в инцидент и включаются соматики. Потом можно пройти этот инцидент. Если инцидент не поднимается, найдите более ранний инцидент, просто дав команду соматической ленте передвинуться в более ранний период.

   Если соматическая лента не двигается, то есть если соматики (физические ощущения) не включаются и не выключаются, значит пациент застрял где-то на траке времени. Может быть, он застрял в настоянием времени, следовательно у него есть баунсер, который выталкивает его на самый верх трака. Используйте метод репитера или просто попытайтесь отправить назад соматическую ленту. Если это не получается, попробуйте различные фразы баунсеров, типа «Не могу вернуться», «Пошел вон» и с их помощью погрузите соматическую ленту в инцидент и потом пробегитесь по нему.

   Соматическая лента может проходить через инцидент с полными ощущениями, но, возвращаясь несколько раз по тому же отрезку, не принесет других данных. Раз за разом в какой-то инграмме это может быть безрезультатным: соматика остается почти такой же, колеблясь в инциденте без нахождения дополнительного содержания. Это значит, что одитор продирается через денайер, созданный фразой типа «Это секрет», «Он не должен об этом знать», «Забудь» и т. д. В таком случае он посылает соматическую ленту к фразе, которая утверждает, что информации не существует. «Идите к моменту, когда была сказана фраза, что этой информации не существует», – говорит одитор. Через минуту: «Если он об этом узнает, это его убьет», – цитирует пре-клир из соник-рикола или из впечатления. Затем одитор посылает соматическую ленту назад в начало инцидента, и на этот раз он проходит через инцидент уже с другим содержанием ощущений. Соматика, если это не очень поздний пренатальный инцидент с бэйсик-районом, полным материалов, колеблется в соответствии с действиями инграммы и уменьшается до сокращения или стирания во время последовательных прохождений.

   Одитор велит соматической ленте отправляться дальше – в более ранний период, но она направляется в более поздний. Это мисдиректор. «Не знаю в какую сторону податься», «Иду в обратную сторону», «Делай наоборот» – это тин фраз мисдиректора. Одитор узнает, что в работе с пре-клиром он имеет дело с мисдиректором – догадывается или обнаруживает это из словесного выражения жалобы пре-клира о действии в инграмме – и при помощи: репитера или прямой команды ленте подбирает фразу, находит инграмму, сокращает или стирает ее и продолжает двигаться дальше.

   Если соматическая лента не реагирует в соответствии с командой, значит баунсер, или холдер, или мисдиректор, или группер был рестимулирован и должен быть разряжен. Соматическая лента будет там, где находится команда, которая запрещает ей действовать должным образом.

   Бывают хорошие, и плохие водители соматической ленты. Хороший водитель тесно сотрудничает с файл-клерком, используя такие широкие формулировки, как «Соматическая лента подберет самый ранний момент боли или неудобства, который только может быть достигнут» или «Соматическая лента передвинется к моменту самой сильной интенсивности той соматики, что вы сейчас имеете» (когда соматика беспокоит пациента). Плохой водитель выбирает специфический инцидент, который, как он считает, может быть аберрирующим, заталкивает в него соматическую ленту и, так сказать, силой добивается ее повиновения. Бывают моменты, когда необходимо быть довольно убедительным с лентой, когда приходится выбирать инцидентах с физической болью, но одитор – лучший судья того, что должно произойти. Пока лента работает четко, находя новые инциденты и пробегая по ним, одитор не должен вмешиваться в ее работу, кроме того, что он сокращает все, что преподносится лентой.

   Прекрасный способ разрушить кейс до основания – это ввести соматическую ленту в инцидент, а потом, решив, что другой инцидент более важен, бросить первый и помчаться во второй, оставить наполовину поднятым и его и ринуться в третий, к тому времени, как три-четыре инцидента окажутся таким образом затронуты и не сокращены, лента забуксует, трак начнет запутываться, и одитор получит клубок, на который ему потребуется много часов терапии или неделю– две, чтобы кейс «отстоялся».

   Иногда пациент хочет выключить соматику, которая его беспокоит. Это значит, что лента застряла в каком-то инциденте, рестимулированном окружающей средой или терапией. Обычно тратить время и усилия на нахождение инцидента не стоит. Он утрясется сам но себе через день или два, а сокращение может оказаться невозможным из-за более ранних инграмм.

   Работа с соматической лентой в поздних инцидентах не отличается от посылки ее в более ранние инциденты. Заряды отчаяния обнаруживают тем же образом.

   Если вы хотите узнать, движется ли лента или проверить рикол, отправьте ее назад на несколько часов и посмотрите, что получится. Несмотря на то, что во многих случаях легче добраться до пренатального района, чем до вчерашнего дня, вы получите некоторое понятие о том, как будет проходить работа с пациентом.

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

   Началом является зачатие. Ваши пациенты иногда чувствуют себя сперматозоидами или яйцеклетками в самом начале трака: в Дианетике это называется сперматозоидным сном. Насколько известно в настоящее время, это не представляет особой ценности. Но это очень интересно. Не нужно этого предлагать пре-клиру. Все, что нужно сделать – это отправить пре-клира в самое начало трака и послушать, что он скажет. Иногда там находится ранняя инграмма, перепутанная с зачатием.

   Самым поздним моментом на траке является, конечно, «сейчас». Это настоявшее время. Иногда случается, что пациенты не возвращаются в настоящее время, так как по дороге они зацепили холдер. Метод репитера, примененный к холдеру, обычно освобождает ленту и доставляет ее в настоящее время.

   Пациент может немного «поплыть» от всего, что с ним случилось во время сессии терапии. Его сопротивляемость инграммам может уменьшиться, и по мере обратного движения по траку он может зацепить холдер. Одитор должен убедиться, что пациент поднялся до настоящего времени. Иногда пациент вязнет столь основательно, да и час настолько поздний, что попытки привести его в настоящее время кажутся невозможными. Обычно эта трудность разрешается, когда ему дают выспаться.

   Существует способ проверить, вернулся ли пре-клир в настоящее время. Одитор внезапно задает ему вопрос; «Сколько вам лет?». Пре-клир дает ему «мгновенный ответ». Если он соответствует возрасту пре-клира, значит он находится в настоящем времени. Если он называет ранний возраст, значит холдер держит его там, и пациент не вернулся в настоящее время. Существуют и другие способы проверить, вернулся ли пре-клир в настоящее время, но это не так важно, если он этого сделать не смог, принимая во внимания обстоятельства.

   Внезапный вопрос о том, сколько человеку лет, приводит к некоторым удивительным ответам. Застрять на траке времени – обычное явление для «нормальных людей», а уж для пре-клира и вовсе нет большой беды в том, чтобы задержаться в этом состоянии на день-два или неделю-другую.

   Любой человек, который имеет психосоматическое заболевание, определенно застрял где-то на траке времени. Внезапные вопросы о возрасте дают ответ «три», «десять» или что-то подобное, даже у людей, которые считают свое здоровье хорошим. Ревери показывает им их местоположение на траке. Иногда в первой сессии пре-клир закрывает глаза в ревери и обнаруживает себя в кресле зубного врача в возрасте трех лет. Дело в том, что он «сидит» в нем уже около тридцати лет – с тех пор, как дантист и мать сказали ему «сидеть здесь». Когда он был в шоке от боли и газа. Он так и сидел, и его постоянные проблемы с зубами являются соматиками данного инцидента.

   Это нечасто случается, но среди своих знакомых вы наверняка сможете найти такого, кто даст вам мгновенный ответ «десять лет» и в ревери обнаружит себя, как только инграмма проявится, лежащим на спине на стадионе или еще где-то, а кто-то ему говорит, чтобы он не двигался пока не приедет скорая помощь вот откуда его артрит!

   Попробуйте это на ком-нибудь.

МГНОВЕННЫЙ ОТВЕТ

   Мгновенный ответ является обычным средством, широко используемым в терапии. Есть два способа его применения. Первый используется реже. «Когда я посчитаю до 5, – говорит одитор, – у вас в голове промелькнет фраза, которая опишет ваше местонахождение на траке. Один, два, три, четыре, пять!». «Поздний пренатальный, – говорит пре-клир, или «вчера», или что ему пришло в голову.

   Мгновенный ответ – это первое, что пришло в голову человеку сразу после вопроса. Ответ обычно приходит из инграммного банка и является полезным для терапии– Это может быть и «демонскими словами», но обычно ответ правилен. Одитор просто задает вопрос, вроде того, что держит пациента, что запрещает ему получение информации и т. д., объявив перед этим, что хочет получить мгновенный ответ на свой вопрос.

   «Я хочу получить мгновенный ответ вот на что», – говорит одитор. – «Что случилось бы, если бы вы стали нормальным?». «Умер бы», – отвечает пациент. «Что случилось бы, если бы вы умерли?», – спрашивает одитор. «Я бы выздоровел», – отвечает пациент. С этой информацией они производят расчеты на предмет определения защитника или чего-то еще в этом роде. В нашем случае, защитник сказал пре-клиру, когда тот был болен: «Я умру, я просто умру, если ты не поправишься. Если ты будешь долго болеть, я сойду с ума». Предыдущая инграмма сказала, что пре-клир должен быть большим. А это, в конце концов, всего лишь инграмма. Метод репитера

   использован на слове «умер», найден защитник, о существовании которого пре-клир не имел понятия, и инцидент разряжен.

   Много ценной информации можно получить при помощи умного использования метода мгновенного ответа. Если нет никакого ответа, это значит, что ответ закупорен. Это так же ценно, как реальные сведения, так как означает, что информацию что-то скрывает.

СНЫ

   Сны были широко использованы различными школами лечения психических заболеваний. Их символика является мистической сказкой, направленной на объяснение того, о чем мистики не имеют ни малейшего представления. Сны – это кривые зеркала, при помощи которых аналайзер заглядывает в инграммный банк.

   Сны – это созвучия и каламбуры слов и ситуаций в инграммном банке.

   Будучи каламбурами, сны не имеют большой ценности.

   Сны не используются в Дианетике.

   Вы услышите много снов от пациентов. Пациентам трудно закрыть рты, когда они начинают рассказывать сны. Если вам не жалко платить время – слушайте.

ВЭЙЛАНСНЫЙ СДВИГ^[8]

   Вэйлансный сдвиг является механизмом, который используется в Дианетике.

   Мы знаем, как пациент попадает в вэйлансы, когда он драматизирует инграммы в жизни. Он становится победным вэйлансом и говорит и делает почти все то, что человек с победным вэйлансом делал в той инграмме.

   Механизм основан на следующей теории: вэйланс пациента, возвращенного во время, которое он считает слишком болезненным, чтобы в него войти, можно сдвинуть: его можно сдвинуть в вэйланс, который не испытывал боли. Самым неудачным способом уговорить его было бы сказать, что он не должен испытывать боль или эмоции и дать ему возможность пройти через инцидент. Это очень плохая Дианетика, так как это внушение и должны быть приняты все предосторожности против того, чтобы давать внушения пациенту, так как он может быть легко внушаемым, даже если притворяется, что это не так. Но существует, вэйлансный сдвиг, который позволяет пациенту избежать боли и все-таки оставаться в инграмме до тех пор, пока он не сможет по ней пройти.

   Пример: отец ударил мать, неродившийся ребенок забит ударом в «бессознательность». Информация доступна в вэйлансе отца без боли, в вэйлансе матери с ее болью или в вэйлансе ребенка с его болью.

   Если пациент наотрез отказывается войти в инграмму, несмотря на то, что он имеет соматику, то нужно сдвинуть его вэйланс. Одитор говорит: «Перейдите в вэйланс своего отца и побудьте недолго им». После некоторых уговоров пациент так и делает. «Колотите свою мать», – говорит одитор. «Покажите ей где раки зимуют». Пациент теперь подключен в сеть, в которой не содержится «бессознательности», и приблизительно использует слова, которые его отец говорил матери. Одитор просит его пройти инцидент 2–3 раза, чтобы инграмма немного разрядилась. Затем он меняет вэйланс пациента на материнский: «Будьте свой матерью на минуту и огрызайтесь своему отцу», – говорит одитор. Пациент сдвигает вэйланс, становится своей матерью и повторяет мамины фразы. «Теперь будьте самим собой, – говорит одитор, – и пройдите весь инцидент с соматикой и эмоциями, пожалуйста». Пациент в состоянии пережить инцидент, будучи самим собой.

   Этот метод прекрасно работает, когда одитор пытается выйти на защитника. «Сдвиньте вэйланс, – говорит одитор пре-клиру возвращенному в какой-то инцидент, – и умоляйте вместе со своей матерью не убивать ребенка». «Теперь будьте медсестрой, – говорит одитор пре-клиру, возвращенному в какой-то инцидент, куда он боится войти, и умоляйте ребенка выздороветь». Пациент исправит версию сюжета одитора и обычно соглашается продолжать.

   Пациент часто может отказаться войти в тот вэйланс, который он ненавидит. Это значит, что человек, которым пациент отказывается быть, несет в себе значительный заряд.

   Этот механизм используется редко, но он удобен, когда кейс начинает буксовать. Отец не подчинялся холдеру или командам, которые он сам произносил. Медсестра не подчинялась своим собственным командам. И так далее. Таким образом, могут проявиться много холдеров и денайеров. Это полезно в начале кейса.

ТИПЫ ЦЕПЕЙ

   Инграммы, особенно в пренатальной области, расположены

   цепями. Это значит, что существуют серии инцидентов одного типа. Это является полезной классификацией, так как приводит к решению некоторых проблем. Легче всего контактировать те цени пре-клира, которые имеют наименьший заряд. Наиболее аберрирующие цепи являются наиболее трудными для достижения, так как они содержат наиболее активные данные. Помните правило: то, что тяжело найти одитору, аналайзеру пациента тоже тяжело найти.

   Ниже представлен список цепей – не всех возможных цепей, найденных; в кейсе, который считался «нормальным» на протяжении 36 лет своей жизни.

   Цепь половых сношений. Отец. Первый инцидент, зигота (сразу после зачатия). 56 последующих инцидентов. Две ветви: отец пьян и отец трезв.

   Цепь половых сношений. Любовник. Первый инцидент, зародыш. Восемнадцать последующих инцидентов. Все болезненные из-за горячности любовника.

   Цепь запоров. Первый инцидент, зигота. Пятьдесят один последующий инцидент. Каждый инцидент оказывает сильное давление на ребенка.

   Цепь спринцеваний. Первый инцидент, зародыш. 21 по– следующий инцидент. Один на каждый день пропущенной менструации, все в шейку матки.

   Цепь заболеваний. Первый инцидент, зародыш. Пять последующих инцидентов, три простуды. Один случай гриппа. Один длинный приступ рвоты – похмелье.

   Цепь утренней тошноты. Первый инцидент, зародыш. 32 последующих инцидента.

   Цепь противозачаточных средств. Первый инцидент, зигота. Один инцидент. Какая-то мазь в шейку матки.

   Цепь скандалов. Первый инцидент, зародыш. 38 последующих инцидентов. Три падения, громкие голоса, без избиений.

   Попытки абортов, хирургические. Первый инцидент, зародыш. 21 последующий инцидент.

   Попытки абортов, спринцевание. Первый инцидент, плод. Два инцидента. Один с использованием мази, второй с использования Лайсола^[9], очень сильный.

   Попытки аборта, давление. Первый инцидент, плод. Три инцидента. Один – отец сидит на матери. Два – мать прыгает с ящиков.

   Цепь икания.Первый инцидент, плод. Пять инцидентов.

   Цепь несчастных случаев. Первый инцидент, зародыш. Восемнадцать инцидентов. Различные падения и столкновения.

   Цепь онанизма. Первый инцидент, зародыш. Восемьдесят последующих инцидентов. Мать занимается онанизмом пальцами, тряся ребенка и травмируя его оргазмами.

   Врачебная цепь. Первый инцидент, первая пропущенная менструация. Восемнадцать визитов к врачу. Докторский осмотр болезненный, но врач является защитником, так как, обнаружив желание матери сделать аборт, он ее сильно ругает.

   Боль преждевременных родов. три дня до настоящих родов.

   Роды. Инструмент. Продолжительность двадцать девять часов.

   То, что мать любила сама с собой поговорить, создало громадное количество материала для стирания, так как вся жизнь пациента стала к этому дополнением. Кейс занял 500 часов, отсутствовал соник, риколы воображения должны были быть зачеркнуты путем нахождения фабрик лжи прежде, чем стало возможным получить эти данные.

   Другие цепи тоже возможны, но этот кейс был выбран потому, что он содержит обычные и распространенные цепи. Наличие любовника матери не является, к сожалению, очень редким. Оно вкладывает секретность в кейс до такой степени, что когда кейс кажется очень-очень секретным, значит любовник или даже двое будут обнаружены почти наверняка. Но не намекайте на это пре-клиру. Он может использовать эти данные для того, чтобы избежать работы над инграммами.

«НЕТ В ДИАНЕТИКЕ»

   Не давайте пациентам внушений в виде терапии или для помощи терапии.

   Не забывайте давать отмену в начале каждой сессии и использовать ее в конце.

   Никогда не говорите пациенту, что он может «помнить это в настоящем времени», так как, соматика придет в настоящее время, а это причиняет большие неудобства.

   Никогда, никогда, никогда, никогда не говорите пациенту, что он может в настоящем времени помнить все, что с ним когда-либо случилось, так как это группирует все в настоящем времени, если пациент соскользнул в глубокий транс. Это приводит к необходимости распутывать весь кейс. Хотите выбросить на ветер 200 часов?

   Никогда не отвечайте злостью, если пациент в ревери сердится на вас. Следуйте Кодексу Одитора. Если вы разозлитесь вместе с ним, вы можете погрузить его в апатию, ликвидация которой займет у вас много времени.

   Не давайте своей оценки полученным данным и не говорите пациенту, в чем заключаются его проблемы.

   Не злорадствуйте. Если пре-клиром является ваша жена или муж, или ребенок, не злорадствуйте тому, что любимая фраза для аргументов была из инграммы. Конечно же она была из инграммы!

   Не сомневайтесь в информации пре-клира вслух. Держите свои сомнения при себе. Одитируйте информацию для направления своих собственных действий. Если пациент не знает что вы думаете, инграммам никогда не удастся улизнуть от вас.

   Никогда не приводите пациента внезапно в настоящее время только потому, что он об этом просит. Если он уже находится в середине инграммы, единственным путем выбраться из нее является путь через нее. Мощность инграммы невелика, когда пре-клир к ней возвращается. Но она повышается, когда он приходит обратно в настоящее время. Пациент испытает нервное потрясение, если он будет внезапно возвращен в настоящее время.

   Никогда не пугайтесь, какие бы выкрутасы или вопли ни выделывал и ни издавал пре-клир. В этом нет ничего серьезного, хоть это иногда и драматично.

   Никогда не обещайте сделать кейс клиром, обещайте только релиз. Вы, может быть, должны будете уехать или работать над чем-то более срочным. Невыполненное обещание будет принято пре-клиром с большой обидой.

   Не вмешивайтесь в личную жизнь, пре-клира и не советуйте ему. Скажите ему, что он должен сам принимать решения о своих действиях.

   Не нарушайте Кодекс Одитора. Он существуют, чтобы защитить вас,а не только пре-клира. Терапия не может ему повредить, если вы проведете над ним хоть полработы и сделаете половину из этого неправильно; нарушение Кодекса может причинить вам множество неудобств, так как это сделает вас мишенью пре-клира и будет стоить вам большого количества дополнительной работы.

   Не оставляйте инграммы наполовину сокращенными, когда вы их получаете от файл-клерка.

   Не нужно быть изобретательным с Дианетикой до тех пор, пока вы не отработали по крайней мере с одним кейсом. И не становитесь слишком изобретательным до тех пор, пока вы не закончили один соник-кейс, один кейс с перекрытым соником и один кейс с воображаемым соником. Сделайте их клирами, и вы будете знать.И вы встретите достаточное количество инграмм, чтобы вам в голову пришли какие-то идеи, которые могут быть очень полезными для Дианетики. Если вам в голову не придут никакие идеи после этого и после того, как вы сами станете клирами, значит что-то идет не так, как надо. Дианетика – развивающая наука; но не развивайте ее до тех пор, пока вы не узнаете, в какую сторону идти.

   Не смешивайте спирт с бензином или Дианетику с другой терапией, кроме чисто медицинской, проведенной профессиональным врачом.

   Не запутывайте кейс, чтобы потом отправить его к психиатру, который не знает Дианетики. Только Дианетика может распутать Дианетику, и вчерашние методы совсем не помогут вашим пациентам, когда все, что ему нужно, это пройти еще раз по инграмме, из которой вы так рано и внезапно его вытащили. Возьмите себя в руки и пошлите его опять через инцидент. В Дианетике тот, кто сегодня являет собой ходячий труп с расшатанными нервами, завтра становится счастливым человеком.

   Не бросайте, не пробуксовывайте. Просто продолжайте проходить по инграммам. В один прекрасный день вы получите релиз. В другой прекрасный день вы получите клира.

ТИПЫ СОМАТИКИ

   Существует два типа соматики: та, которая принадлежит пациенту, и та, которая принадлежит его матери или кому-то еще. Обе произошли на самом деле. Но пациент не должен иметь соматику матери. Если он ее имеет, если он жалуется на головные боли, когда его мать имеет головную боль, значит существует очень ранняя инграмма, которая говорит, что он должен иметь то же самое, что и она: «Ребенок – это часть меня», «Я хочу, чтобы он страдал, как я страдаю» и т. д. Фраза может быть совершенно Неправильно понятой, принятой буквально. Однако все это «смывается во время стирки» и не должно сильно беспокоить одитора.

«БЕССОЗНАТЕЛЬНОСТЬ»

   Несмотря на то, что «бессознательность» была освещена в других главах и различными способами, в терапии она имеет два особых проявления: зевание и «бойл-оф».

   Инграмма физической боли содержит глубокую «бессознательность», и если ее можно будет поднять, особенно в бэйсик-области, она выходит с зевками. После первого или второго прохождения пациент начинает зевать. Эти зевки включают его аналайзер.

   В экстремальном случае пренатальной инграммы, когда мать получает электрический шок, во время терапевтической сессии имели место пять часов «бессознательности». Шок длился меньше одной минуты, но он так близко подвел человека к смерти, что когда инцидент был в первый раз контактирован во время сессии, пациент плавал, заплетался и ему снились странные сны, он бормотал и мямлил на протяжении пяти часов. Это рекорд. Сорок пять минут «бойл-офа» уже редкость. Обычно дело ограничивается пятью или десятью минутами.

   Одитор приводит пре-клира в район инграммы. Соматика не включается. Но пациент начинает погружаться в какой-то странный сон. Временами он как бы просыпается и что-то бормочет, обычно идиотское, просыпается опять и, как кажется, в общем не прогрессирует. Но продвижение есть. Поднимается на поверхность период, когда он был почти мертвым. Вскоре включится соматика и пациент пробежится по инграмме несколько раз по команде, позевает немного и затем просветлеет. Такое количество «бессознательности» было, конечно, достаточным, чтобы держать его аналайзер отключенным на девять десятых во время бодрствования, поскольку, если это было возле бэйсика, то являлось частью каждой другой инграммы. Инграмма с такой глубокой «бессознательностью», когда отпущена, производит замечательное улучшение в кейсе, как временами и инграмма болезненных эмоций.

   Одитор должен высидеть до конца, независимо от того, сколько потребуется времени. Одитор, который не является клиром, может сам стать очень сонным, глядя на чужой бойл-оф, но он должен продержаться. Он редко зацепит ту инграмму, где это будет длиться час, но каждый кейс имеет такой период, который длится от десяти минут до получаса.

   Одитор должен временами будить пациента и пытаться провести его через инграмму. Существует особый способ будить пациента: не трогайте его тело, это может быть сильным рестимулятором и он может очень расстроиться; дотроньтесь до подошв его туфель рукой или своей ногой, и лишь настолько, чтобы привлечь его внимание. Это поддерживает прогресс бойл-офа и не позволяет пациенту провалиться в обычный сон.

   Неопытный одитор может перепутать бойл-оф с инграммной командой спать. Однако, если одитор пронаблюдает за пациентом вблизи, он обнаружит, что в бойл-офе пациент проявляет признаки того, что он как будто находится под действием наркотиков, в то время, как при команде спать он просто засыпает и это проходит очень гладко. Бойл-оф немного более тревожен, полон бормотания, ерзанья и видений. Обычный сон спокоен.

   Инграммная команда спать, действующая на возвращенного пре-клира, разбивается путем послания соматической ленты в момент, когда была отдана эта команда. Если пре-клир контактирует этот момент и проходит его, он быстро проснется на траке и будет продолжать терапию.

   Бойл-оф может быть полным зевков, бормотания и ворчания. Сон обычно спокоен и тих.

   Почему это называется именно «бойл-оф» («выкипание») и одиторам нравится это слово, остается загадкой. Первоначально это было успокаивающе названо «коматическим сокращением», но такое название было отвергнуто тем фактом, что этот термин никогда не был в употреблении.

   Если вам нравится слушать сны, вы найдете их сколько угодно в бойл-офах. Как облики в пустыне искажены прозрачными змеями тепловых волн, так же и инграммные команды искажены для аналайзера вуалью «бессознательности».

ЛОКИ

   Одним из благословений природы является то, что локи не нуждаются в серьезном внимании. Лок – это инцидент с зарядом или без него, который находится в пределах досягаемости сознательного рикола и который кажется причиной аберрации человека. Возможно, это еще один способ самозащиты банка. Лок – это момент душевного неудобства, который не содержит физической боли и большой потери. Когда кого-то отчитывают или происходит потеря престижа – эти случаи являются локами. Любой кейс имеет тысячи и тысячи локов. Одитор найдет их огромное количество, если пожелает потерять время на их поиски. Работа с этими локами была основной целью искусства, известного под названием «гипноанализ». Большинство из них могут быть сокращены.

   Кий-ин инграммы происходит в какой-то момент в будущем от того времени, когда инграмма получена. Момент кий-ин содержит ослабление работы аналитического ума от усталости или недомогания. Возникает ситуация, похожая на инграмму, которая содержит «бессознательность», и происходит кий-ин. Это первичный лок. Его ломка, если он может быть найден, производит эффект кий-аута (отсоединения) инграммы. Но это потерянное время, хотя данный метод и имеет терапевтическую ценность и использовался некоторыми прошлыми школами, которые не понимали этого.

   Если одитор хочет знать, как кейс реагирует на жизнь, он может найти некоторые из этих тысяч и тысяч локов и просмотреть их. Но никакого другого интереса локи не представляют, поскольку они теряют заряд. Они разряжаются автоматически в тот момент, когда инграмма, которая их держит, стерта. Когда инграммы уходят, вся жизнь уравновешивается, и локи не нуждаются в лечении. Пре-клир тоже не нуждается, став клиром, в обучении мышлению: как и разряжение локов, это является автоматическим процессом.

   Локи иногда перемешаны с инграммами. Пре-клир может быть глубоко в пренатальной области и вдруг подумать о моменте, когда ему было 20 лет или, как часто бывает в терапии, подумать об инграмме, о которой ему кто-то рассказал. Это хороший знак. Больше не обращайте внимания на лок: найдите инграмму, к которой лок подсоединен, так как непосредственно рядом с ним существует инграмма. В снах локи в искаженном виде выплывают из банка, запутывая сон.

КЕЙС МЛАДШЕГО

   Не берите кейс Младшего (см. словарь в конце книги) для своего первого кейса, если вы можете избежать этого. Если отца звали Джорж и пациента зовут Джорж, будьте готовы к неприятностям. Инграммный банк принимает Джоржа за Джоржа и это идентичность мысли класса «люкс».

   Мать говорит: «Я ненавижу Джоржа!». «Это значит Младшего», – говорит инграмма, хотя мама имела ввиду папу. «Джорж безмозглый», «Нужно, чтобы Джорж не узнал». «О, Джорж, как бы я хотела, чтобы ты был сексуально привлекательным, но ты совсем не такой». И так идут инграммы. Кейс Младшего редко бывает простым,

   В Дианетике стало привычкой вздрагивать, когда нужно взять кейс Младшего. Одитор может ожидать, что ему придется тяжелей всего работать, когда он имеет дело с кейсом без соника, который сошел с трака времени и который назван именем матери или отца. Такие кейсы приходят к счастливому завершению, конечно, но если бы родители знали, что они делают своим детям, давая им любое имя, которое может появиться в инграммном банке, типа имени родителей, бабушек, дедушек или друзей – этот обычай исчез бы немедленно.

РЕСТИМУЛИРОВАТЬ ИНГРАММУ

   «Спрашивай об этом почаще, и ты это получишь» – это всегда правда, когда идет работа с инграммным банком.

   Инграммы проявятся просто за счет многократного возвращения в район поиска. Если ее там нет сегодня, она там будет завтра. А если ее там нет завтра, значит она там будет послезавтра и так далее. Эмоциональные заряды можно точно найти, если спрашивать о них опять и опять, возвращая пациента к части трака, где находится ожидаемый заряд. То, что не удается сделать методом репитера, можно сделать путем возвращения пациента, сессию за сессией, к части его жизни. Рано или поздно, инцидент появится в поле зрения.

ЗАКУПОРЕННЫЕ ПЕРИОДЫ В ЖИЗНИ ЛЮДИ

   Целые отрезки трака времени будут найдены закупоренными. Они содержат сапрессоры в виде инграммных команд, расчетов на предмет защитников и болезненные эмоции. По этим причинам люди полностью исчезают из доступной памяти. Они появляются опять после того, как несколько инграмм были подняты в бэйсик-области или область сама была проявлена вышеуказанным образом.

ВРАЖДЕБНОСТЬ К РОДИТЕЛЯМ

   Всегда так получается, когда работаешь с детьми или взрослыми, что пре-клир, проходя через стадии улучшения и повышаясь по шкале тонов, рано или поздно проходит через вторую зону: злость. Пре-клир может страшно разозлиться на своих родителей и других «злодеев» в инграммном банке. Такую ситуацию можно ожидать. Это естественный побочный эффект терапии и его нельзя избежать.

   По мере прогресса кейса тон, конечно, повышается и приводит пре-клира в состоянии скуки по поводу «злодеев», которые ему сделали плохо. В конце концов он достигает тона 4, что является тоном клира. В это время он весел и готов быть друзьями с людьми, независимо от того, причинили они ему вред или нет: конечно, он понимает, чего от них можно ожидать, но не имеет ничего против них.

   Если родители думают, что ребенок, узнав все, восстанет против них, они ошибаются. Ребенок, будучи аберрированным, уже совершенно определенно настроен против родителей, независимо от того, знает его аналайзер об этом или нет, и наиболее непредсказуемое и неприятное поведение может произойти именно от дальнейшего скрывания данных.

   Как подтверждается постоянными наблюдениями, хороший релиз и клир не чувствуют враждебности к своим родителям или другим людям, которые явились причиной их аберрации, и перестают делать все назло, защищаясь и воюя так нерационально. Клир наверняка вступит в борьбу по достойному поводу, и он будет самым опасным возможным противником, но он не станет воевать по нерациональным причинам, как животное, ибо глубоко понимает людей и испытывает к ним нежность. Если родители желают получить любовь и сотрудничество от ребенка, несмотря на все, что они ему сделали, они должны разрешить ему пройти терапию и достигнуть этой любви и сотрудничества от ребенка селф-детерминированного и больше не пребывающего скрытно в апатии или в ярости. В конце концов, клир познал источник аберрации родителей так же, как и свой собственный; он понимает, что эти люди заполучили свои инграммные банки раньше, чем он получил свой.

ЗАДАБРИВАНИЕ^[10]

   В процессе работы будет пройдена ступень задабривания в верхнем уровне апатии. Это примирительство является попыткой добиться благосклонности разрушительной силы или принести ей жертву. Это состояние, когда человек, обуянный глубоким чувством страха перед другим, преподносит дорогие подарки и комплименты, подставляет другую щеку, становится половиком для вытирания ног, тряпкой и вообще делает из себя дурака.

   Множество супружеств, к примеру, являются супружествами, основанными не на любви, а на этой некрасивой ее замене – задабривании. Люди имеют склонность жениться на других людях с похожими реактивными умами. Это – к несчастью, так как такие супружества являются разрушительными для обоих партнеров. Жена имеет определенный набор аберраций, который соответствует набору мужа. Она – псевдо-мать, он – псевдо-отец. Она должна выйти за него замуж, так как отец пытался ее убить до ее рождения. Он должен был жениться на ней, так как мать его избивала, когда он был ребенком. Каким невероятным бы это ни казалось, такие супружества встречаются очень часто: один или второй из партнеров становится ненормальным, или же состояние обоих ухудшается. Он несчастен, его энтузиазм разбит; она тоже несчастна. Любой из них с другим партнером мог бы быть счастлив, но, из-за страха, они не могут оставить друг друга. Они обязаны друг друга задабривать.

   Одитор, который находит супружество в таком состоянии и пытается делать одитинг одному из партнеров, добьется больших успехов, работая с обоими одновременно. Или же партнеры должны делать одитинг друг другу, и поскорее. Терпимость и понимание зарождаются от обоюдной помощи.

   Задабривание упоминается здесь потому, что оно имеет ценность для диагностики. Люди, которые начинают приносить одитору дорогие подарки и задабривать его, скорее всего имеют в своих реактивных умах расчет, что они умрут или сойдут с ума, если они станут нормальными. Одитор может принимать подарки, но он должен начинать искать инграмму сочувствия, о которой раньше не подозревал и не работал над ней.

ЛЮБОВЬ

   Пожалуй, никакая другая тема из тех, что касаются человека, не получила столько внимания, как любовь.

   Это правда, что там, где вы найдете самую горячую полемику, вы также встретите наименьшее понимание. И там, где факты наименее точны, вы найдете самые серьезные разногласия. Так же обстоит дело и с любовью.

   Не вызывает сомнения, что любовь разрушила больше жизней, чем войны, и доставила больше счастья, чем все мечты о рае.

   Запутавшаяся в тысячах песен ежегодно и погребенная под тоннами дешевой литературы, любовь заслуживает того, чтобы ей, наконец, было дано определение.

   Существует три типа любви между мужчиной и женщиной: первый подходит под закон аффинити и является нежностью, с которой люди относятся друг к другу; второй – это половой выбор и является настоящим притяжением взаимной сексуальности между партнерами; третий – это принудительная «любовь», не продиктованная ничем более разумным, чем аберрация.

   Возможно, в легендах о героях и героинях существовали случаи второго типа, и если вы посмотрите вокруг, то наверняка обнаружите большое количество счастливых семей, основанных на естественном и полном восхищении. Третий вид мы видим в избыточном количестве: бульварная, сенсационная литература предана этому виду и его трудностям; он забрасывает суды срочными мольбами о разводе, преступными действиями и гражданскими делами; этот тип любви отправляет плачущих детей в угол подальше от ссор; и он выпускает из своих разрушенных домов надломленных молодых мужчин и женщин.

   Дианетика классифицирует этот третий вид любви, как «партнерство реактивных умов». Здесь царит согласие, но на нижайшем расчетном уровне, характеризующем человека. Сведенные копульсией, мужчины и женщины образовывают семьи, чтобы в них найти лишь печаль и лишиться последних надежд.

   Он является псевдо-братом, который регулярно ее бьет, или же псевдо-отцом, о котором ей нужно заботиться. Он даже может быть псевдо-матерью, которая без конца на нее кричала, но кого ей необходимо было задобрить; и он может быть врачом, который причинил ей столько боли. Она может быть его псевдо-матерью, псевдо-бабушкой, которую он обязан был любить несмотря на то, что она подрывала принятые им решения; она может быть псевдо-медсестрой в какой-то давно закончившейся операции или псевдо-учителем, который оставлял его после окончания уроков для вымещения на нем своего садизма.

   До начала супружеской жизни они знают только, что для них существует принуждение быть вместе, чувство, что они должны быть чрезвычайно приятными друг другу. После того, как сыграли свадьбу, больше и больше рестимуляции старой боли делает их обоих, в конце концов, больными, и жизнь, усложненная теперь несчастными детьми, превращается в печальные руины.

   Механизм задабривания несет с собой затаенную злость^[11]. Подарки без причины и превышающие финансовые возможности, самопожертвование, которое кажется таким благородным, представляют собой задабривание. Задабривание является апатичной попыткой защититься от опасного «источника» боли. Ошибка в личности – это одна из наименьших ошибок реактивного ума. Подкупить, снизить возможный гнев человека, который, возможно, давно умер, но ожил в партнере – вот надежды задабривания. Но мертв тот человек, который иногда не вступает в бой. Враждебность может быть замаскированной, она может быть совершенно «неизвестной» человеку, который ее проявляет. Конечно, в его уме она всегда находит оправдание, и предполагается, что она должна быть естественным следствием какого-то совершенно очевидного оскорбления.

   Жена, которая случайно оговаривается в присутствии гостей и нечаянно выдает правду о любимом мифе своего мужа, жена, которая случайно забывает выполнить его маленькие просьбы, жена, которая вонзает нож «логики» в его надежды – это те жены, что живут с партнерами, которых они обязаны (из-за зла, причиненного им каким-то другим мужчиной и гораздо раньше супружества) задабривать, и это те жены, которые, задабривая, убивают надежды и не понимают печалей своих мужей.

   Муж, который спит с другой женщиной и «случайно» оставляет след губной помады на своем галстуке, муж, который находит превосходно приготовленную женой пищу отвратительной и считает, что она бездельничает, муж, который забывает отправить ее письма, муж, полагающий ее суждения глупыми: – это все мужья, что живут с партнерами, которых они обязаны задабривать.

   Кривая графика страшных взлетов и падений войны и мира в доме, отсутствие понимания, подавление свободы и селф-детерминизма друг в друге, несчастные жизни, несчастные дети и разводы являются следствием супружества реактивных умов. Принужденное к женитьбе неизвестной угрозой, отторгнутое страхом боли от доверия, это «согласие» является основной причиной всех супружеских катастроф.

   Необходим был конкретный закон, отсутствие которого стало причиной громадных трудностей на пути людей, вовлеченных в такие супружества. Их жизни движутся по наклонной спирали подавленности, которая сопровождает все хронические рестимуляции и ведет только вниз, к поражению и смерти. Возможно, когда-нибудь будет существовать гораздо более разумный закон, по которому только неаберрированные люди станут иметь право жениться и растить детей. В настоящий момент закон требует того, чтобы, в лучшем случае, супружество было очень трудно прекратить. Такой закон похож на тюремный приговор для мужа, жены и детей – для всех и каждого.

   Супружество можно спасти путем клиринга партнеров от их аберраций. Оптимальное решение включило бы это в себя в любом случае, так как для жены или мужа, даже если они разведутся, представляется большой трудностью подняться в будущем на какую-либо ступень счастья; а если там, где есть дети, не было сделано клиринга, это значит, что совершили большую несправедливость.

   Обычно в супружестве реактивных умов обнаруживается, что когда оба партнера очищены от аберраций, жизнь становится более, чем терпимой, так как люди часто испытывают естественное расположение друг к другу, даже если сексуального притяжения между ними не было. Восстановление супружества путем клиринга партнеров может не привести к той великой любви, которую воспевали поэты, но оно, по крайней мере, может привести к высокому уровню уважения и сотрудничества в достижении общей цели сделать жизнь достойной жизни, и во многих супружествах после того, как партнеры стали клирами, под грязными лохмотьями аберрации было обнаружено, что они действительно любили друг друга.

   Клиринг может делаться по очень важной причине: ради детей. Почти все супружеские неприятности имеют основной причиной аберрацию на второй динамике: сексе. И любая такая аберрация содержит нервное отношение к детям.

   Там, где есть дети, выход не в разводе, а в клиринге. С клирингом открывается новая, свежая страница жизни, на которой может быть написано счастье.

   В случае супружества реактивных умов, клирование друг друга часто усложняется затаенной враждебностью, на которую опирается механизм задабривания. Для супругов было бы мудрым решением поискать друзей, интересующихся терапией, вне семьи. Когда начинается взаимный клиринг, и партнеры работают друг с другом, важнее всего сохранять спокойствие и следовать Кодексу Одитора. Требуется отрешенность святого, чтобы выдержать тон 1 партнера, который, будучи возвращенным в ссору, подбрасывает дровишек в огонь дальнейшими обвинениями. Если другого выхода нет, то нужно это сделать, однако если семью осаждают множество ссор и трудностей, будет проще, если они оба найдут себе партнеров для одитинга вне семьи.

   К тому же, между одитором и пре-клиром естественная аффинити укрепляется настолько, что маленькое происшествие или обмолвка может быть принята за жестокую атаку с последующим скандалом, что затрудняет терапию.

   Считается, что для мужчин лучшими одиторами являются мужчины, и для женщин – женщины. Это правило меняется, если вы имеете дело с женщиной, которая настолько аберрирована в отношении женщин, что она их боится, или когда вы имеете дело с мужчиной, который испытывает глубокий страх перед мужчинами.

   Динамики мужчин немного отличаются от динамик женщин, и жена, особенно если между ними были ссоры раньше, может быть недостаточно настойчивой в одитинге мужа. Обычно муж может делать одитинг без особого труда, но когда сам проходит терапию, его чувство, что он обязан быть над ситуацией, заставляет его попытаться осуществить самоконтроль, а это невозможно.

СТИРАНИЕ

   Рано или поздно – если вы продолжаете свои попытки – вы получите бэйсик-бэйсик, самый ранний момент «бессознательности» и физической боли. Когда вы его достигните, вы его узнаете, возможно, только потому, что инциденты начинают стираться вместо того, чтобы сокращаться. Если пациент все еще имеет перекрытый соник, вы все равно можете стереть: рано или поздно соник включится, может быть, перед самым окончанием кейса. Вы найдете бэйсик-бэйсик, рано или поздно.

   Стирание тогда происходит примерно по той же процедуре, что и вход в кейс. Вы стираете все ранние инграммы, всегда самые ранние, которые вы можете обнаружить, и продолжаете разряжение инграмм болезненных эмоций или в бэйсик-районе, или в более поздние периоды после рождения и в более поздней жизни. Вы стираете все, что только можете найти в ранней части кейса, затем отпускаете (релиз) все эмоции, которые можете найти позже в кейсе (стирайте все в каждой инграмме, которую вы нашли) и потом возвращаетесь обратно и находите ранний материал.

   Реактивный ум находится в состоянии полнейшего беспорядка. Файл-клерку, должно быть, очень трудно работать с ним. Инграмма на траке рано или поздно кий-ин, иногда он в состоянии только найти материал под определенным заглавием; иногда он находит только инциденты с одинаковой соматикой (все зубы, например); иногда он может продвигаться упорядоченным образом вперед во времени и выдавать последовательные инциденты: это и есть наиболее важное продвижение.

   До тех пор, пока вы не проработали каждый момент физической боли и не разрядили все болезненные эмоции, кейс не станет клиром. Временами вы будете уверены, что вы почти достигли цели, но, войдя опять в пренатальный район, обнаружите новую серию материала, раскрытого поздними инграммами болезненных эмоций, которые вы сократили.

   В один прекрасный день вы получите кейс, который не будет иметь закупорок нигде на траке, который больше не будет интересоваться инграммами (кейсы апатии не интересуются ими в начале; клиры, в самом верху, тоже ими не интересуются, и тем самым создается определенный цикл, хотя клир и очень далек от апатии). Это кейс, который будет обладать всеми риколами, будет рассчитывать точно и не делать ошибок (в пределах доступных данных) и который, короче говоря, не имеет содержимого в своем инграммном банке. Но никогда не будьте слишком оптимистичны, никогда. Продолжайте искать до полной уверенности. Наблюдайте за кейсом и убедитесь, что он не проявляет никаких признаков аберрации, что динамики высоки и жизнь прекрасна. Если человек чувствует, что он в состоянии разрешить все жизненные проблемы, заткнуть за пояс весь мир одной рукой и дружелюбно настроен ко всем людям, вы получили клира.

   Единственное, в чем вы можете просчитаться – это посчитать релиз за клира. Придерживаясь идеи, что люди полны ошибок, зла и греха, сделав человека менее несчастным, чем он был раньше, вы можете посчитать его клиром. Но это только релиз.

   В намывке золота каждый новичок ошибочно принимает железистый серный колчедан («золото дураков») за настоящее золото. Новичок будет всем хвалиться блестящим кусочком в своем лотке, который на самом деле стоит несколько долларов

   за тонну. Но потом-то он видит настоящее золото! И с того момента, когда он увидит настоящее золото в лотке, он знает, как оно выглядит на самом деле. Его нельзя спутать ни с чем.

   Психометрия^[12] покажет, что клир обладает феноменальным интеллектом, она покажет его способности и многосторонность. Но существует и другое свойство – свойство освобожденного человека. Проведите релиз через психометрию, и он тоже будет выше нормы. Но клир – это клир, и когда вы это увидите, вы узнаете его и больше не будете ошибаться.

   То, что клир больше не интересуется своими вымершими инграммами, не значит, что он не интересуется проблемами других. То, что человек не интересуется своими инграммами, не обязательно значит, что он клир, но может означать существование другого механизма; апатии, игнорирования. Иметь инграммы и не обращать на них внимания – это распространенная аберрация реактивного ума на уровне тона апатии по шкале тонов. Не иметь инграмм и не обращать на них внимания – дело совершенно другое. Каждый кейс апатии, не обращая внимания на инграммы как причину своих бед, утверждает, что он счастлив, утверждает (даже когда дела из рук вон плохи), что с ним все в порядке. Во время работы, особенно после того, как бэйсик-бэйсик найдена, он начнет интересоваться своими инграммами и будет больше интересоваться жизнью. Кейс апатии от клира отличить легко, так как они находятся на противоположных концах спектра жизни: клир взлетел вверх к победе и триумфу, тогда как кейс апатии знает, что победа и триумф не для него и поэтому объясняет, что они не стоят трудов.

   Что касается продолжительности жизни клира, то она сейчас неизвестна, спросите об этом через сто лет.

   Как можно определить, является ли человек клиром? Как близко этот человек подходит к оптимуму? Может ли он легко приспособиться к своей среде? и, что гораздо более важно, может ли он приспособить эту среду к себе?

   Через 60 дней и опять через шесть месяцев после достижения состояния клира, одитор должен поискать материал, который раньше не заметили. Ему следует внимательно расспросить возможного клира о том, что произошло со времени последней сессии. Таким образом он узнает о любых волнениях, заботах или болезнях, которые могли произойти за это время. Благодаря этому, одитор может также выследить инграммы. Если и тогда он не в состоянии найти инграммы, данный клир действительно и без всяких вопросов является клиром. И он таким и останется.

   Однако, если кейс просто забуксовал и создается впечатление, что аберрации существуют, а инграммы нельзя найти, причина, скорее всего, в тщательно замаскированных зарядах отчаяния – инграммах болезненных эмоций. Они не обязательно являются посленатальными, но могут находиться в пределах пренатального периода и быть связанными с секретными обстоятельствами – об этом может «объявлять» инграмма. Иногда кейсы буксуют без всякой возможности продвинуться из-за каких то обстоятельств в настоящем времени или недалеком прошлом, о которых пре-клир не рассказал.

   Существуют две причины, по которым кейсы задерживаются:

   а) Человеку может быть настолько аберрированно стыдно за свое прошлое или он может быть так уверен в мести, которая последует, если он расскажет о происшедшем, что он просто избегает разговора;

   б) Человек может бояться из-за какого-то ныне существующего обстоятельства или чьей-то угрозы.

   Одитор не интересуется тем, что пре-клир делает. Или что он сделал. Дианетика в терапии интересуется исключительно тем, что было сделано ему. Что сделал пациент, никого не волнует. Одитор, которого бы это волновало, занимается чем угодно, только не Дианетикой. Однако пациента, из-за его инграмм, может преследовать навязчивая идея о том, что он должен скрывать что-то из своей жизни от одитора. Эти два общих класса, описанные выше, в общем объясняют положение вещей.

   Действующими причинами, как в пункте (а), могут быть события типа срока в тюрьме, до сих пор не известного убийства (хотя много людей думают, что они совершили убийство, в то время как они даже не угрожали никому), ненормальные сексуальные привычки и другие подобные обстоятельства. Одитор должен, как само собой разумеющееся, пообещать никому не разглашать тайны пациента и объяснить принцип «сделано тебе, а не тобой». Одитор никогда не будет насмехаться или ругать пациента за то, что тот был жертвой своих инграмм. В случае пункта (б), может существовать человек, даже муж или жена, которые угрозами заставляют пациента хранить все в секрете. Сейчас ведется работа над одним кейсом, где не было достигнуто никакого продвижения несмотря но то, что было найдено много инцидентов: эти инциденты не удалось сократить или стереть независимо от того, где они находились. Было обнаружено, что этот кейс (женщина) подвергалась зверским и частым избиениям своим мужем, который обещал ее убить, если она расскажет об этом одитору; но эти инциденты содержали весь заряд отчаяния кейса, который должен был быть отпущен. Заподозрив это, одитор смог завоевать ее доверие и найти заряды отчаяния. Даже если бы он не завоевал ее доверия, за счет постоянной рестимуляции недавнего периода ее жизни, он бы спровоцировал ее слезы. В другом кейсе, кейсе ребенка, даб-ин рикол был настолько очевиден и фабрики лжи были настолько активными, что одитор в конце концов понял, что он пытался не только пройти сквозь секретность инграммы, но и секретность, к которой пациент был кем-то принужден в настоящее время. В этом случае, мать, из страха, что она будет арестована, яростно угрожала ребенку, чтобы он не рассказывал, как с ним обращаются дома. Но это еще не все. В прошлом у этого кейса была 81 попытка аборта – невероятное количество.

   Одитора интересует все, что имеет отношение к инграммам. Если общество посадило человека в тюрьму, если не все в порядке дома, то все это было сделано человеку. Что он сделал, чтобы «заслужить» такое отношение – не имеет значения.

КЕЙСЫ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ

   Иногда одитор обнаруживает некую странную задержку в кейсе. Он может оказаться не в состоянии добиться расчистки или понять что-либо в пренатальной области, и, иногда, в детстве. Возможно, что в этом случае он имеет дело с «кейсом иностранных языков». Иногда ребенок не знает, что он родился от других родителей (которые могли разговаривать на иностранном языке), а не от тех, которых он принимал за своих отца и мать. Это особый вид замешательства, которое очень просто разрешается работой с инграммами. Пациент всегда может забыть, что его родители говорили на другом языке дома. Язык, иной, чем тот, которым он пользуется или тот, которым пользуется страна, где он живет, является, с одной стороны, плюсом: пренатальную область трудно, рестимулировать, хотя она все равно может действовать на ум человека. Но это нехорошо для одитора, который теперь имеет дело с пациентом, не знающим языка и который может ни иметь соник-рикола, но имеет инграммный банк, полный данных, которые когда-то имели значение и действительно являются его бэйсик-языком.

   Лучшим выходом из положения для такого кейса является передача его одитору, который знает как язык в пренатальной области, так и тот, на котором пациент говорит сейчас. Другим выходом было бы взять словарь и составить по нему баунсеры и т. д… Третьим выходом является частое возвращение пациента в период младенчества, чтобы он опять начал вспоминать язык (открыть ящик, где хранятся эти папки), и потом спросить пациента о фразах, которые значили бы то или иное на этом иностранном языке. Постепенно он может вспомнить язык и опустошить банк. Подобный кейс крайне труден лишь в том случае, когда другой язык не был использован в детстве. Если язык все же был использован в детстве, одитор просто продолжает возвращать пациента в детство, когда он знал язык, а затем возвращать его в пренатальную область; пациент сможет переводить происходящее. Клише с других языков часто отличаются буквальными значениями от клише на языке одитора. Эта разница в клише несет большую ответственность за социальные аберрации наций, так как в разных странах существуют разные клише. «Я имею горячо», – говорит испанец. «Я есть горячий», – говорит англичанин. С точки зрения инграммы эта фраза означает разные вещи, хоть они и имеют то же значение для аналайзера.