ЧТО МОЖЕТ ДЕЛАТЬ ДИАНЕТИКА
Итак, я послал его назад в то время, когда он в последний раз умер. Я сказал: «Теперь файл-клерк даст нам время, когда ты в последний раз умер,» думая, интересно, что я получу? И я получил смерть. О боже, вот он, лежит на поле битвы (очень трогательно). Он лежит на поле битвы, и на него наступают лошади, и воины орут вокруг него. И он ужасно себя чувствует. И он лежит передо мной на полу и катается, и катается по нему. И до меня наконец доходит, что тут происходит что-то, о чем я не подозревал. Это выглядело как настоящая инграмма.
ЧТО МОЖЕТ ДЕЛАТЬ ДИАНЕТИКА
СКАЧАТЬ
Лекция, прочитанная 23 сентября 1950 г.
Я собираюсь рассказать вам, чего не может делать Дианетика, что она может делать, рассказать вам о нескольких историях кейсов. Мр. Бартон, дайте мне, пожалуйста, эти журналы историй кейсов. (Я тут вышел на сцену без моего реквизита).
Вы знаете, сейчас в стране существует мнение, такое мнение, которое заявляет, что Дианетика является таким чудом, что она может делать что угодно. Я слышал, как два человека, ни один из которых ничего не знал о Дианетике, спорили, причем один выступал за нее, а другой — против нее. И тот, что выступал за нее, сказал: «Ну, знаешь ли, Дианетика — она такая, что можно на самом деле взять острый топор, или что-то такое, и разрубить человеку позвоночник пополам. И если сразу же убрать эту инграмму, то все опять срастется».
Спасибо. Спасибо. Это не соответствует действительности.
Между прочим, Дианетическая обработка является весьма точным искусством. Но все равно это искусство. Это действие, которое делается с полным знанием его принципов и его практического выполнения.
Возьмите профессионального одитора: Он обычно может войти в кейс[1] — если мы выдаем ему свидетельство, то ему лучше быть в состоянии это сделать — войти в кейс довольно быстро и открыть его, прокатывать его[2], довести его до каких-то стадий. Иногда тот, кто просто прочел книгу, настолько боится кому-то повредить, или до такой степени практикует молчаливое согласие[3], или настолько недостаточно освоил принципы — они были вот здесь, на странице, но он их просто не совсем усвоил — что я вполне могу представить, что кто-то провел пять или шесть сотен часов одитирования и добился относительно малого результата.
Например, я видел жену одного человека — между прочим, этот человек очень близко связан с Фондом[4]. Мне следовало бы покраснеть от стыда по поводу этого. У этого джентльмена есть жена, которая его довольно сильно боится. А у него есть некоторые инграммы, которые говорят ему, что, если он лишится такого ее отношения к нему, то он умрет. Таким образом, вследствие этого он оказывает довольно большое сопротивление. Но он ложится на кушетку, а она сидит и записывает все, что он говорит. Она даже дает ему инструкции возвращаться назад по тайм-траку. Конечно, он остается в настоящем, проходя даб-ин[5]. Когда я узнал, как долго они этим занимались, я чуть не лишился чувств. Они делали это в течение пятисот часов. Какая фантастическая потеря времени.
Таким образом, профессиональный одитор вошел в этот кейс. Конечно, он располагался прямо на большом заряде[6] горя, и заряде ужаса, и трех или четырех инграммах, которые нуждались в разрешении, но были весьма болезненными. Он поднял этого человека с кушетки метра так на полтора, сшиб порядочно штукатурки с потолка, использовал — между прочим, мы измеряем заряды горя числом клинексов (бумажных носовых платков): это заряд на четыре клинекса, а это — заряд на десять клинексов. С этого человека сняли зарядов на целую упаковку! И внезапно его тон начал повышаться и люди смогли начать сосуществовать с ним.
Но нам встречаются такие небольшие затруднения. Прямо здесь, в Фонде, кто-нибудь нет-нет да и отклонится и начнет такое «одитирование понарошку»[7].
За терминологию Дианетики я, в действительности, не отвечаю. Я пытался сохранять ее такой научной и такой чистой. Когда-то, давным-давно, инграммы назывались «команомами». Выражение мусор больше особенно широко не используется, но оно означало «даб-ин». Однако есть «даб-ин». Эти термины очень разговорные. Вводишь очень утонченный термин — многосложный, приятно так перекатывается на языке, произнося его, можно иметь очень важный вид — а профессиональные одиторы посмотрят на тебя и скажут: «Гм-м. Гм-м. Гм-м.» Они уйдут, а послезавтра вы обнаружите, как они называют вспомогательную химиотерапию[8] они ее называют «гак».
В этой области происходит кое-что новое и в смысле языка, и она определенно обрастает своим собственным языком. Этот язык естествен для нее и происходит из нее спонтанно. Это не что-то, что кто-то выдумывает. Это просто — « Вот оно! Как мы это назовем?»
Например, возьмите термин кейс-пианола[9]. Вот, например, что они используют для обозначения кейса, широко раскрытого[10], имевшего соник-рикол[11], видео-рикол, боль (никаких отсеканий боли, или чего-либо такого), где можно было просто сказать «Возвратитесь к самому раннему моменту боли или потери сознания» и этот человек отправлялся туда, и, когда вы говорите «Отправляйтесь к началу этой инграммы», он идет туда, и вы проходите ее и она стирается. Ну, и они начали называть это «кейс-пианола», потому что он сам себя проигрывает. Похоже, мне не удается удерживать этих ребят на таком уровне здравомыслия, на каком мне бы следовало!
Разница во владении навыками одитирования между разными людьми огромна. Я встречал некоторых людей, которые только прочитали книгу и уже являются очень хорошими одиторами, но худшего из ПО[12] можно сравнить с ними, как свет с тьмой. Это очень интересно, какое количество умения, старания и практики… Очевидно, что чрезвычайно много технологии возникает и входит в практику, и совершенно находится вне рамок книги. Книга работает; вы можете прочитать книгу и выполнять одитирование, описанное в ней. Но существуют степени того, насколько быстро и насколько хорошо это делается. Я не хочу принижать никого из присутствующих, кто работает с книгой. Если вы не довольствуетесь тем, чтобы только сидеть и записывать, что вам говорят, вы выполните обработку. Считается то, насколько скоро вы это сделаете.
Иногда кейсы застревают, и книга не слишком подходит для приведения их вновь в движение. Первый бюллетень Фонда, в котором опубликована Стандартная Процедура[13], немного больше полезен для вас, но можно сделать даже еще больше для этого. С Дианетикой очень трудно держаться на уровне новых разработок. Можно приводить ее в соответствие с текущим уровнем каждые тридцать дней, и каждый раз обнаруживать, что она ушла далеко вперед от того места, где была тридцать дней назад. И каждый раз говоришь: «Ну, она просто не может сильно улучшиться от этого уровня. Она не сможет стать хоть как-то лучше, чем сейчас. Мы можем сейчас просто забыть об этом, и продолжать.» Но потом, тридцатью днями позже, она опять меняется.
В Элизабет[14] нам пришлось отделить Исследовательский Отдел от учебного, потому что иначе нельзя было точно составить учебный план. Джон составлял учебный план, прекрасно описывающий предмет, он передавал его Преподавателям Профессиональных Одиторов, они начинали обучать студентов и все шло прекрасно. И тут кто-то из исследовательского отдела тормошил его. И ему говорили «Слушай, ты знаешь, слышал ты об этом том-то и том-то, и, если сделать так и так, знаешь, что происходит? Например, находишь самое неприятное лицо в жизни А. И продолжаешь находить время, когда этот самый неприятный человек был для А. самым неприятным из всех возможных.» И он отвечает: «Начните это проходить, и в первую же очередь вы найдете аллая[15]. Кого-то, защищающего А. Вот что! Ну. это очень умно.» и тут же все это становится известно в учебном подразделении. Но этого нет в учебном плане Джона. Таким образом, вот сидят ребята, и терпеливо ждут, что им скажут что-то о том, как достать до аллая с помощью этого нового метода. И затем они говорят об этом преподавателю. Но тот был настолько занят, что у него не было времени прочитать об этом.
Таким образом, состояние обучения там стало настолько хаотическим, что нам пришлось прекратить общение между учебным подразделением и Исследовательским Отделом, поскольку они постоянно полностью нарушали работу друг друга. Однажды кто-то появился и стал проходить с людьми их прежние жизни. (Я говорю «кто-то»; это был я.) Однажды в воскресенье утром мне было очень скучно, я ничего не делал несколько часов. А там на востоке США, у нас все кипело, так же, как кипело и в Лос-Анджелесе. Тем не менее, это воскресенье было тихим. А я слышал, несколько раз, разговоры людей о прежних жизнях. И там был один парень, сын довольно знаменитого писателя, который болтался около Фонда некоторое время — я не нашел ему никакого применения. Так что я решил, что возьму его в качестве подопытного, и посмотрю, смогу ли я пойти назад и найти время, когда он жил прежде того времени, как он жил — просто в простом ревери[16].
Итак, я послал его назад в то время, когда он в последний раз умер. Я сказал: «Теперь файл-клерк даст нам время, когда ты в последний раз умер,» думая, интересно, что я получу? И я получил смерть. О боже, вот он, лежит на поле битвы (очень трогательно). Он лежит на поле битвы, и на него наступают лошади, и воины орут вокруг него. И он ужасно себя чувствует. И он лежит передо мной на полу и катается, и катается по нему. И до меня наконец доходит, что тут происходит что-то, о чем я не подозревал. Это выглядело как настоящая инграмма.
Поэтому я сказал, «Файл-клерк теперь даст нам смерть, необходимую для разрешения кейса.» И я получил смерть; я получил смерть в году 35000 до н.э., когда его ел саблезубый тигр. Ну, с этим что-то не так, потому что одновременно не жили саблезубые тигры и люди, согласно некоторым из моих знакомых антропологов[17] и подобных специалистов. И более того, в этой инграмме язык сокращался как английский, а я не думаю, что они в то время, тридцать пять тысяч лет назад, говорили по-английски. И мы прошли к другой инграмме, и прошли и ее, и это происходило вроде в Ирландии. Но сократилось тоже по-английски.
И я сказал: «Теперь вы пройдете вперед до того времени, когда это случилось в вашей собственной жизни,» и бах! Он оказался прямо в пренатальной[18] инграмме, которую всегда раньше он прекрасно избегал. Но в этот раз мы ее притупили[19]. И таким образом мы прошли и стерли эти инграммы. Эти инграммы были действительными, но он приправил их по-новому. Его воображение настолько полностью игнорировало его жизнь в настоящем, что он ушел назад в древние времена; знаете, согласно теории, что, если уйти достаточно далеко назад, то больно не будет.
Таким образом появилась технология прежней жизни. Я не советую любому из вас, в действительности, использовать это, поскольку это очень разрушительно. Я не даю это здесь как значимую технологию или часть Стандартной Процедуры. Но эта технология проникла в учебное подразделение. И мы обнаружили, что даб-ин — даб-ин вызывается цепями контроля[20] — так вот, кейсы с даб-ином очень охотно проходили эти прежние жизни. Они сидели и ничего другого не делали, как только проходили прежние жизни, прежние жизни, прежние жизни, прежние жизни. А один из них целую неделю провел, пытаясь пройти и стереть битву с персами[21], по-моему, при Фермопилах[22]. Это было настолько разрушительно, что Директор по Обучению наконец стал протестовать против этого, и все другие тоже очень сильно выступили против этого, и мы отделили эти два подзразделения друг от друга.
Однако это означает, что учебный план меняется в каком-то отношении примерно каждые тридцать дней, потому что обнаруживается что-то новое, новые данные. Сейчас много умов работает над этим. У меня возникает идея, и я пытаюсь разработать ее, и тут же кто-то выхватывает ее у меня из рук и ее разрабатывают уже в Тампе, шт.Флорида. А потом мальчики из Тампы, с факультета местного университета, пишут, что они только что обнаружили, что если вы сделаете так-то и так-то, то из этого выйдет то-то и то-то. И это хорошая технология. Множество умов думает сейчас об этой науке, во многих университетах, во многих местах, и данные довольно быстро приходят назад к нам. Обычно в университете начинают с того, что говорят: «Ну, Дианетика не может работать. В конце концов, посмотрите труды Лаветивора, или кто там еще есть, там ясно говорится, что человек имеет стремление к смерти. И как это согласуется с Дианетикой?» Ну, нас не интересует, как это согласуется, нам просто нужно что-то, что работает. Видите?
И таким образом, как один физик из Колумбии, доктор физики с физического факультета этого университета, сказал мне, «Вы знаете, в чем беда с Дианетикой, так это в том, что она настолько дьявольски точна. Вы предсказываете, что это произойдет, и это действительно происходит.» Он говорит, «Что вы делаете с областью психологии?» Ну, я ничего не делаю с областью психологии. Что я могу поделать, если ум работает таким образом. И вот он приезжает и рассказывает мне об этом. А потом он возвращается — может быть, он обучился какой-то новой технологии — он возвращается и тут же, представьте, на факультете психологии работают совместно с факультетом физики. А потом я получаю письмо. Они только что выяснили, что то-то и то-то действительно происходит, и они уже пустились вскачь[23].
А теперь, старания удержать все эти идеи вместе, старания их координировать, являются одной из наиболее крупных работ, которые имеет Фонд в настоящее время. Они поступают к нам, поступают лавиной. И чем больше людей узнает, как это делается, тем больше идей мы получаем, тем больше усовершенствований мы получаем. Над этим трудится сейчас множество умов, некоторые из лучших умов в Соединенных Штатах. На прошлой неделе со мной связывался ряд лиц, мы разговаривали о Дианетике и о том, что она может сделать в различных областях, и что, по их мнению, она может сделать. Я не смею раскрыть здесь сегодня, кто они, настолько их имена известны публике. Некоторые из этих людей говорят, «Да, используйте мое имя как вам угодно», такие, как др. Фредерик Шуман[24], авторитет в области науки о политике.
Он хочет взять отпуск на год и сориентировать Политическую Дианетику[25]. Он подал заявление о предоставлении ему саббатического года[26] сейчас, чтобы начать это исследование. Его финансирует совершенно другая группа, не Дианетика. Они тоже в этом заинтересованы. И из этого, несомненно, произойдет много усовершенствований Политической Дианетики.
Итак, Дианетика может сделать немало. Она может исцелить психосоматические заболевания, если тело не дошло до такого состояния, когда исправление ущерба уже невозможно. Она может весьма заметно повысить способности личности.
Для меня интересно, что первые наши психометрические[27] данные, полученные в ходе проекта по проверке обоснованности наших заявлений о результативности Дианетики, проводившиеся после периода одитирования длительностью от недели до десяти дней, причем это было плохое одитирование, выполнявшееся студентами и на студентах… Мы выбрали ряд из восьмидесяти лиц — и их КИ за эти десять дней поднялся на величину от двух до двадцати шести единиц. Это был не мой вывод, и не мое тестирование. Эти тесты были выполнены Гордоном Соутоном, квалифицированным психометристом. За правильностью их выполнения наблюдала др. Ибаньес, которая училась у Фрейда и является выпускником Сорбонны[28].
Эти люди застали Дианетику врасплох, а мы как раз нуждались в подтверждении обоснованности наших заявлений. И они решили устроить нам особо подробную проверку[29]; такую проверку, результаты которой невозможно оспорить.
Другими словами, ко мне может кто-то подойти и спросить: «Как высоко поднимется КИ, если обработать человека по Дианетике?»
И я смогу им ответить: «Довольно высоко. Я достигал подъема на пятьдесят, шестьдесят единиц у людей, проходивших обработку в течение четырех или пяти месяцев.»
А они спросят: «Хорошо, а где это зарегистрировано?»
Вот почему это необходимо сделать таким образом, чтобы это никто не мог оспорить. Если кто-то не поверит мне на слово относительно Дианетики, то они не поверят и моим историям кейсов. Поэтому давайте передадим это в руки тем, чье слово невозможно оспаривать — людям из таких организаций, как Университет Колумбии, или из Государственного Института Роршаха, или докторам медицины, не имеющим никаких связей с Дианетикой, хотя сейчас многие доктора медицины связаны с Дианетикой. Сейчас около 10 процентов наших членов составляют доктора медицины и психиатры.
Этих людей невозможно оспорить. То есть, если они заявляют: «Я провел тест такого-то числа, и провел другой тест спустя некоторое время, такого-то числа, на таком-то человеке,» то любой, кто скажет: «Нет. Вы не проводили этот тест,» будет выступать против такого авторитета или репутации, как, например, у Университета Колумбии.
Итак, проверкой такого типа мы занимаемся уже несколько месяцев. Наши результаты в этой области должны быть подробными. Они должны быть неоспоримыми. Многие хотели бы заявить: «Ну, Дианетика не работает; каждый знает, что ничего нельзя сделать с умом человека.» Поэтому доказательства должны быть неоспоримыми. Мы накапливаем неоспоримые доказательства так быстро, как только это возможно; между прочим, чуть быстрее, чем это вообще было возможно совсем недавно. Мы вкладываем огромную энергию в эти проекты по исследованиям и проверке результатов. Люди трудятся над этим — обычно работать пятнадцать, шестнадцать часов в сутки, усердно работать,
К тому же у нас бывают подряд — случается, что нам постоянно мешают всякие мелочи. Психиатр из Лос-Анджелеса отобрал для нас двадцать человек, но не побеспокоился узнать их адреса. А их адреса были разбросаны повсюду, от Чайенны шт.Вайоминг, до Хьюстона, шт.Техас. Нам все же удалось удержать десять человек из этих двадцати. Остальные проскользнули у нас меж пальцев примерно после десяти дней обработки. Вмешалась география, и отобрала примерно половину этой серии. Однако у нас все же остались десять человек. Другими словами, из-за этой административной ошибки мы были лишены большей части пользы, или половины пользы, от этого исследовательского проекта, который, между прочим, стоил нам около десяти тысяч долларов. Да, это стоит таких денег.
И все же, мы продолжаем идти вперед. Мы запланировали проект проверки, рассчитанный на выполнение в течение нескольких лет, который охватит три тысячи кейсов. Сейчас, прямо сегодня, у нас уже есть множество кейсов. Я спросил др. Ибаньес, не будет ли она недовольна, и спросил Гордона Соутона, психометриста, не будет ли он недоволен, если я возьму несколько из первых образцов их психометрической работы, и просто выбрал их, как попало, из пачки, и сложил вместе.
Все это слишком ново; я имею в виду то, что кейсы еще не обрабатывались достаточно долгий период времени. Например, одна неделя обработки по Дианетике — это практически ничего. А одна неделя обработки студента, когда все делают все подряд, тоже не так уж хорошо. Кроме этого, сами эти тесты, а именно второй, тот, который должен был показать, есть ли улучшение, были проведены на группе людей в тот день, когда они проходили сертификационные экзамены. И они были очень сильно обеспокоены. Так что меня просто поражает, как еще все это здесь вообще видно. Вот здесь есть заявление д-ра Ибаньес о том, как были получены эти тесты.
У нас здесь я даже не знаю, сколько кейсов. Вот это — настоящие психометрические итоги. Вот короткий тест. С этими тестами, конечно, проводились еще тесты Роршаха[30], и ТАТ[31], врачебный осмотр и т.п. мы не так много обработали с использованием всего этого, как могли, просто поскольку мы не могли так сильно нагружать специалистов из Государственного Института Роршаха, работавших здесь. Тест Роршаха занимает у них много времени. Требуется примерно пол-дня на то, чтобы провести его, и еще день на оценку, если нам нужен очень хорошо сделанный тест Роршаха. Это тест очень высокого уровня, тест на интеллект. Так же и вот этот. Это тест УКЛА[32]. Тест УКЛА — это Калифорнийский Тест Умственной Зрелости. Его ни в какой степени нельзя сравнить с Роршахом, но это тест, который очень быстро показывает нам, что происходит. Он проводится очень тщательно, в нем несколько страниц, и его разработала Элизабет Т. Сулливан. Я понял, что она из УКЛА; я не совсем в этом уверен. И он дает профили[33], вот они, это профили ряда людей, просто наугад вынутые из стопки.
Например, я открываю вот здесь и нахожу — вот эти люди, и, между прочим, мы не можем использовать их имена. Поэтому они приходят к зарегистрированному нотариусу и оформляют свидетельство, что вот, этот человек, он подписал и заверил нотариально каждый из этих тестов, заверил, что он — живой человек, что он и есть тот человек, который выполнил этот тест. Видите, как мы осторожны.
Сейчас я открою один, наугад. Этот человек — оптометрист. Красный график здесь в этом тесте показывает результаты, полученные 24 августа, а синий относится ко второму тесту, тесту «после», проведенному всего парой недель позже, 8 сентября. За это время они получили довольно минимальную обработку. Однако да, второй график показывает подъем. Это лицо было обработано по Дианетике. И мы обнаруживаем, что в тесте неязыковые факторы поднялись от 89 до 103, что языковые факторы поднялись от 147 до 155, а факторы, относящиеся к умственной деятельности в целом — от 124 до 136. Такой большой скачок!
Нет, я не буду надоедать вам с психометрией. Однако здесь есть люди, которые интересуются психометрией. И хотя эти данные очень далеки от окончательных — то есть, вот они здесь, и не так уж много времени прошло после 8 сентября. Здесь данные по людям, которые обрабатывались только небольшой срок, которые еще проходят дальнейшую обработку сейчас. По всем кейсам мы проводим обследования спустя определенные периоды времени — через три месяца, через шесть месяцев, но я не собираюсь заставлять вас ждать второй серии тестов, три месяца или шесть месяцев.
Далее, вот здесь сведение тестов воедино. То есть, вот это — заверенные тесты, проведенные психометристом Гордоном Соутоном. Он заверяет их как относящиеся к 21 сентября. Это новые данные, свежие, и я собираюсь показывать эти тесты здесь, в классах, которые будут проводиться здесь в Оклендском Муниципальном Театре. Они будут выставлены здесь для обозрения, начиная с вечера вторника, для всех, кто захочет прийти и тщательно осмотреть их. А сегодня девушка с этими двумя книгами будет сидеть в вестибюле. Я хотел бы иметь возможность разместить их на большом стенде в вестибюле, где вы могли бы все стать у него и тщательно осмотреть их, но, откровенно говоря, я немного боюсь, что они могут быть повреждены каким-то образом, а это единственные экземпляры этих тестов, которые у нас есть. Они весьма ценны для нас, поскольку это оригиналы подведения итогов.
Другой тест, вот в этой книге тестов, это Профиль Анализа Темпераментов Джонсона[34]. Я не психометрист; простите меня, если я не так научно, как это возможно, говорю об этих психометрических тестах. Сейчас я просто увлечен, как и исследовательская и психометрическая секция Фонда там, на Востоке США (это другая организация, ничего общего не имеющая с этой), задачей разработки лучших и более новых тестов, которые показали бы нам, где расположены инграммы и куда нам нужно нацеливаться, чтобы разрешить кейс. Вот что меня интересует. И мы немало работаем над этим.
У нас тут есть два человека, которые заняты только тем, что пробуют усовершенствовать тест Роршаха так, чтобы он точно показывал инграммы каждый раз, как его применяют. Между прочим, Роршах — замечательный тест. Он показывает параноидные черты[35] неизбежно и неизменно. А мы знаем, какая инграмма вызывает паранойю. Это инграмма «против меня». «Они все против меня». Это вызывает паранойю. И когда мы знаем по тесту Роршаха, что данный человек — параноик, то мы можем немедленно войти в кейс и искать эту инграмму, «все они против меня». Мы найдем ее.
Может быть, есть инграмма для определенных типов шизофрении[36]; может быть такой тип инграммы, который вызывает маниакально-депрессивный психоз[37]. Другими словами, может существовать целый каталог типов инграмма. Такой вид психометрии мы пытаемся осуществлять.
Этот Профиль Темпераментов Джонсона отобран для демонстрации обработки… Например, вот этот тест, показанный красным графиком, был проведен, здесь написано, 1 сентября, а синий был проведен только 8 сентября. Их разделяет только семь дней. Ну, поскольку второй тест занимает дни, один день, это оставляет только шесть дней обработки. И здесь мы обнаруживаем вот эти факторы.
Может быть, вам не очень хорошо видно, но я вам просто это объясню, а когда вы их посмотрите в холле на столе, то увидите, о чем я говорю. В тесте здесь, так, как его представляют психометристы, график личности должен находиться в этой черной зоне.
Это оптимально. Если он попадает в серую зону — в темно-серую область — это уже не так хорошо. Если он попадает в светло-серую зону, это довольно плохо. А если попадает куда-нибудь в белую, то это психотик, это ужасно.
Вот, здесь тест через восемь дней обработки, и он показывает, что пара этих точек, которые были в серой зоне, ушли в черную.
Я не просматривал эти тесты. Мне их дали только сегодня.
Вот тест. Вот один их них здесь, что показывает вначале, когда тест был сделан в первый раз, что тут было — одна из точек была в белой зоне. Другими словами, этот человек был психотиком относительно этой темы. Этот человек обрабатывался чуть дольше на этот раз — две с половиной недели. Здесь этот человек был психотиком, а после обработки эта точка ушла почти в черное. Другими словами, этот человек стал почти нормальным по этой теме.
Вот еще один тест, с очень подозрительной точкой, далеко в сером, а после обработки она вернулась глубоко в черное. Другими словами, это лицо стало нормальным относительно этой темы.
Вот еще, в белом, психотик по этой теме, а после обработки точка вернулась в черную зону. Другими словами, здесь личность возвращалась к душевному здоровью с большой скоростью.
Психометристы используют эти тесты для того, чтобы показать, что происходит в уме. Это тесты, которые применяются в университетах. И они очень хорошо проводятся и очень тщательно выверяются. Эти тесты те, кто хотят, могут посмотреть в вестибюле, когда вы будете выходить. Потом они будут доступны для обозрения здесь, в Муниципальном Театре, пока я буду вести эти занятия.
Теперь, я хочу рассказать вам немного — совсем немного, потому что у меня кончается время — я собирался рассказать вам о нескольких кейсах, представленных здесь. Я возьму только два последних из списка. Два этих кейса были очень интересны для меня. От одного из них я получил весточку около недели — нет, чуть больше, около двух недель назад. Я получил вот эту нацарапанную записку. Это просто свидетельство, оно не имеет особой ценности, разве как ценность с точки зрения человеческого интереса.
В ней говорится: «Мой дорогой Док, я долго хотел повидать вас, но вы не возвращались. Теперь может вы меня даже уже и не помните. Но когда я увидел эту статью в журнале «Тайм», я подумал, может я лучше напишу вам и скажу спасибо за мою ногу.
Помните, три года назад в Адской Кухне[38] ее собирались отрезать, а вы послали их к черту? Моя нога все еще у меня. Я чувствую себя отлично. Надеюсь, вы тоже. Подпись.»
В этой работе много удовлетворения. Вот это личное удовлетворение для меня; это не психометрия. Это случилось однажды в одиннадцать вечера, в машине скорой помощи, дребезжавшей по улице в Адской Кухне Нью-Йорка. В ходе этих исследований было много приключений.
Второй документ — это письмо, полученное мной как раз сегодня. Я сейчас о нем упомянул, и вдруг все это вспомнилось мне очень ярко. Молодая девушка, назовем ее Дот, была на Востоке США; училась в университете. У нее была любовная связь, и ее любовник избил ее и загипнотизировал, а потом вновь избил, а затем одурманил наркотиком. Все это мы обнаружили после многих исследований, все, что с ней случилось. Фантастически, что только не может произойти с человеческим существом! Так что нам было крайне трудно во всем этом разобраться.
Эта девушка была насквозь психотиком. Все, что она говорила, это: «Я главная шишка[39]. Я здесь главная шишка. Я за рулем[40]. Успокойся.» После этого она обходила комнату кругом, и говорила это снова. Потом она визжала. Потом опять обходила комнату, и снова говорила это. И она делала так неделю, потом неделю вела себя нормально, и так попеременно, в течение долгого, долгого времени.
Она была замужем за квалифицированным бухгалтером, очень умным человеком. Он понятия не имел, что такое с ней было. Он знал, что у нее было в прошлом несколько психотических приступов[41], что она очень легко диссоциировалась[42]. Но внезапно, однажды вечером, она пришла домой в таком состоянии. Он привез ее в Фонд и я попытался работать с этим кейсом.У меня было очень мало времени, и я мог поработать с кейсом только несколько часов. И все же я убрал из него достаточно, чтобы снять с кейса напряжение, так, чтобы она не ходила кругами; она, по меньшей мере, сидела и говорила: «Я главная шишка». И это было очень трудно сделать, поскольку она была недостижимой[43]. Я наконец довел ее до стадии, когда она начала говорить: «Ну, я это сделаю, если вы этого от меня хотите.»
А я отвечал: «Хорошо. Я хочу, чтобы вы это сделали.»
Но она говорила: «Но вы не сказали мне, куда вы хотите, чтобы я продвинулась.»
«Я хочу, чтобы вы продвинулись сюда.»
«Это не то место, которое нужно.»
Она наконец дошла до стадии, когда она говорила все это в дополнение к своей драматизации[44], что представляло некоторое улучшение, но не особо большое.
Он увез ее отсюда, поскольку он сам был одитором м хотел — он был квалифицированным бухгалтером и одитором в Дианетике — он сам хотел работать с ней. И капитан Прайс, наш психиатр в Вашингтоне, в вашингтонском отделении — Дик Прайс некоторое время работал с ней. Она лежала в больнице Университета Джорджа Вашингтона, и была весьма шумной. Они давали ей очень большие дозы успокаивающих препаратов, и это было ужасно для нее, но им приходилось это делать. И ее состояние немного ухудшилось. Я думал, что этот кейс безнадежен; я не мог понять, что случилось в этом кейсе. Он весь был сплошь неподдающийся, по всему содержанию. Это был род задержанного кейса, такой, для которого никто не мог ничего сделать.
Ее муж отвез ее в Вирджинский медицинский Центр — расположенный напротив Вашингтона, за рекой — и попросил персонал обеспечить ей какое-то лечение, попросил их, если возможно, дать ей Дианетическую обработку. И один из молодых интернов сказал ему: «Что же еще, по-вашему, она здесь получит?» Это для него было большим потрясением, поскольку мы даже не слышали, что Вирджинский Медицинский Центр тоже поддерживает наше дело. Они взяли ее, и больше я ничего от нее не слышал, и я посчитал ее, возможно, потерянным для Дианетики кейсом. А сегодня я получил от нее письмо. В нем говорится: «Дорогой Рон, я так ясно помню, как вы стояли и пытались помочь мне, и я пыталась сказать вам, как много значило бы для меня, если бы я была способна прорваться. Но я не могла. Я долго этого не могла. Но сейчас со мной все в порядке, все в порядке уже месяц. Меня собираются выписать на следующей неделе.»
В Вирджинском медицинском институте разрешили кейс при помощи Дианетики. Так что это сняло большой груз с моей души. Она вернулась домой, к мужу и двум детям, любящим ее.
Еще один кейс, который я только упомяну здесь по пути, является наиболее длинной подтвержденной историей кейса, подтвержденной по настоящему, поскольку она засвидетельствована врачами и психиатрами, и просто различными свидетелями. У этой пациентки есть прозвище среди тех, кто работает в нашей области: «Леди Лазарь».
Врач из нашего Фонда отправился в Пресвитерианский Госпиталь в Нью-Йорке и взял там этот кейс. Прогноз медиков гласил: смерть через месяц. Ее вес упал со 115 до 80 фунтов. Апатия. Он два часа работал с ней по Дианетике.Неделю спустя он вернулся и работал с ней еще два часа. Он разрядил центральную инграмму. Она вышла из госпиталя с весом 85 фунтов и способная передвигаться самостоятельно. Ее вес возрос до 90 фунтов. После этого у нее был небольшой спад. Ее психиатр др.Монро, лечивший ее в Нью-Йорке, был поражен всем этим и начал довольно быстро прослеживает развитие кейса, не понимая, что же могло стрястись с этой женщиной, потому что он ничего не знал о Дианетике. Он собрал консилиум, и ее заново подвергли осмотру. Это довольно сильно ее рестимулировало, и у нее вновь был небольшой спад, из которого она вышла. Так, волнообразно, и шел ее прогресс в течение примерно двух месяцев. Однако в течение этого времени она чувствовала себя хорошо. Она хорошо прогрессировала и ее отношение к окружающему было хорошим. Наконец ее кейс стабилизировался и он до сих пор очень стабилен. Сейчас она продвигается по направлению к Клиру, с ней работает ее муж. Этот кейс движется просто прекрасно. Пресвитерианский Госпиталь и др. Монро, по-видимому, очень внимательно следят за этим кейсом, потому что я время от времени получаю от них письма.
Сейчас по всей стране множество людей, которых раньше мы не знали, поддерживает наше дело; это такие люди, как, например, др. Дуглас в г.Бомонт, шт. Техас. Он руководит там больницей, и дает своим коллегам жару. Когда какой-либо врач обращается к нему, желая оперировать своих пациентов в его больнице, он его спрашивает: «Насколько хорошо вы знаете Дианетику?» И конечно, половина из этих врачей ему отвечает: «Я хорошо разбираюсь в диетологии.»
Тут он устраивает им очень быстрый курс обучения Дианетическим принципам хирургии. И он никому без этого не разрешает оперировать у себя в больнице. Все его врачи проходят обработку, одитинг, так же, как и он сам. Он заявляет, что со времени введения этих правил смертность у него в больнице значительно упала. Он не сообщил мне точных цифр; мне придется написать ему и попросить сообщить их. Др. Дуглас возглавляет больницу в г. Бомонте, шт. Техас. Я не знаю, что это за больница, это может быть городская больница или частная больница.
Что мы сейчас стараемся сделать, однако, так это продвинуть Дианетику гораздо дальше вперед. Изучение деятельности человека требует более, чем одного, ума и одной пары рук. Иногда я чувствую, что дохожу чуть ли не до отчаяния, пытаясь отыскать людей, способных руководить разными работами, людей, способных это делать так, чтобы можно было повернуться к чему-то спиной и удалится. У меня на эту осень была назначена поездка в Малую Азию. Я собрался поехать туда в отпуск. Предполагалось, что я уеду первого октября. И о! как мне еще далеко до этого. Однако, если я не доберусь туда в следующем году, я буду крайне разочарован. Сейчас вся наша борьба состоит в том, чтобы найти хороших людей, расставить их по хорошим местам, выполнить их обработку, сделать их лучше, и сделать что-то такое, благодаря чему положение на международной сцене станет, быть может, чуточку спокойнее. Вы можете посчитать это даже немного тщеславным с нашей стороны — считать, что мы сможем что-то в этим сделать. Ну, может быть, мы и не сможем, может быть, что мы потерпим неудачу. Но как минимум мы можем попробовать.
Теперь эта проблема ответов на вопросы — она довольно серьезна. У меня всегда есть небольшие затруднения с этой частью программы, потому что может встретиться такое огромное количество вопросов, некоторые из которых не всегда вполне интересны для всех присутствующих, но могут быть довольно специальными. Сейчас я попробую ответить на некоторые из этих вопросов, которые есть здесь у меня. Я постараюсь ко всем им подойти справедливо. Я буду их брать, один за другим, и просматривать. Вы только немного потерпите. Это выглядит как один из старомодных фокусов со чтением мыслей — и поверьте мне, с некоторыми их этих вопросов иначе, как со чтением мыслей, не разберешься, я уверен.
Тут сказано: «В своей книге вы говорите, что кейсы психотиков может лечить любой одитор, но недавно вы заявили, что такие кейсы должны подождать появления врачей, обученных Дианетике. Вызвана ли необходимость появления такого предостережения новой информацией?»
Нет, дело не в том, что возникла необходимость дать серьезное предостережение. Но, может быть, что вначале я мог недооценить ту легкость, с которой эти данные будут освещены в книге — то есть, так сказать, то, что может оказаться возможным ухудшить состояние психотика. Я просто воображаю, что это может оказаться возможным. Я не знаю ни об одном психотике, которому стало бы хуже при одитинге такого типа, а я определенно первый бы об этом узнал. Но такая возможность существует. С другой стороны, это как бы стремление помириться с психиатрией.
Вначале у меня был такой — довольно значительный — апломб по отношению к психиатрии и психоанализу, и всему такому, и психологии. Я говорил, «Я не думаю, что они настроены против меня.» У меня не было инграммы с подобным действием. «Я считаю, что, как только они узнают об этом, они это будут приветствовать.»
А все окружающие говорили мне, «О, готовься к жуткой битве. Это будет ужасно. Они тебя с лица земли сотрут. Ты бросаешь вызов власти,» и тому подобное.
Я не верил этому. И, по-моему, был прав, поскольку те психиатры, которые изучили эти методы, а особенно те, кто позаботился их применять, стали относиться к Дианетике с большим энтузиазмом. Мы довольно регулярно получаем телеграммы от кого-то из психиатров, кто только что применил Дианетику.
Один такой психиатр работал в Госпитале Штата Миссури[45]. Говорили, что в Госпитале Штата Миссури к Дианетике подходят очень непредубежденно. Писатель Роберт Мур Уильямс отправился туда и побеседовал о ней с его главным врачом. И вот они вдвоем занялись одной больной шизофренией, молодой леди, которая была безумна уже некоторое время. Они поработали с ней в течение нескольких сессий, и вот в один прекрасный день она легла на кушетку душевно больной, но когда встала с нее — была душевно здоровой. И как он сказал, этот психиатр уже не подходил к Дианетике непредубежденно. Теперь он знал, что у него есть что-то новое, с помощью чего он может лечить своих душевно больных пациентов. И, таким образом, они начали исследовать это далее, работать с этим далее. Сейчас я еще ничего нового об этом не слышал; этот случай произошел два месяца назад.
Около 10 процентов из числа членов нашего Фонда составляют доктора медицины и психиатры, причем психиатры преобладают. Эти джентльмены хотят исцелять людей; они хотят, чтобы люди были здоровыми.
Естественно, когда инженер и математик подходит внезапно к человеку, изучавшему человеческий ум в течение двенадцати лет, и говорит: «Я знаю ответ», то окружающие не говорят: «Конечно, он же изучал его в течение пятнадцати лет.» Они говорят: «Это невозможно, потому что он не специалист,» или что-нибудь в этом духе. И я ввязываюсь в спор.
Однако, если эти джентльмены проверяют это на практике, то они продвигаются вперед. Таким образом, между прочим, я и не пытаюсь продать Дианетику кому-либо из этих людей. Иногда мне хотелось бы, чтобы не так много людей ею интересовалось.
Но что касается информации, надо сказать, что, конечно, очень хорошей медицинской практикой и очень хорошей психиатрической практикой будет, если, когда бы это ни было, при серьезной болезни пациента проводилась бы консультация с врачом или психиатром, заинтересованным в данном кейсе. Одитор не должен, просто потому, что он знает Дианетику, внезапно вмешиваться и отбирать у них этот кейс, и устраивать из него показуху. Это в основном попытка утвердить в этих профессиональных сферах некоторые хорошие манеры.
«Как решиться начать терапию, даже при большой привлекательности перспективы стать Клиром, когда при выполнении терапевтических действий и в качестве одитора, и в качестве преклира, очень сильно боишься всех видов контакта даже с простейшей инграммой?»
Эта проблема относится не только к Дианетике. Например, для ипохондрика[46] тут есть определенная ценность с точки зрения выживания — кажущаяся ценность для выживания. И ипохондрик, который считает себя сумасшедшим (я тут не ругаюсь, я просто пытаюсь объяснить) чувствует, что для него в том, чтобы быть больным, есть выгода — он всегда имеет оправдание своим ошибкам в общественном поведении. Это просто проявление того, что в действительности, глубоко на самом дне инграммного банка, где-то у него есть инграмма, говорящая: «Если я лишусь этого, я умру,» или «Я не могу войти в это: это слишком болезненно,» или «Я не посмею измениться: он любит меня такой, какая я есть,» и т.п.
Существуют всевозможные инграммные вычисления, не позволяющие касаться инграммы или даже запрещающие вообще открывать кейс. Умелый одитор может посмотреть на один из таких кейсов, послушать пациента несколько минут и выйти на эту инграмму. Бах! После этого кейс покатится. Между прочим, иногда это требует гораздо более длинного периода, чем несколько минут.
Вот этот вопрос мне задают довольно часто: «Если реактивный ум настолько сильно поддается влиянию тогда, когда находится в бессознательном состоянии, почему бы не подействовать на человека наркозом, и не наговорить ему побольше хорошего, что вытеснило бы плохие инграммы?»
Этот ум не мыслит; в этом вся беда с ним. А вы тут пытаетесь заставить одну инграмму рассуждать, общаясь с другой инграммой, и ни одна из них не разумна. Эксперименты в этом направлении действительно проводились. Гипноз в действительности этим и является — гипноз представляет собой вид такого действия. Это попытка внедрить хорошую инграмму, чтобы она противодействовала плохими инграммам, и это не срабатывает. Гипнотическая анестезия[47] замечательна, но не другие виды гипноза. Гипнотическую анестезию можно впоследствии убрать.
«Являются ли алкоголики особенно трудными кейсами?»
Нет, не являются. Но они определенно иногда беспорядочны. Знаете ли, из-за этого подстрочного примечания в книге у меня возникает много трудностей. Никто не думает, что я употребляю спиртное, так что я прихожу на вечеринку и все попросту оставляют меня сидеть, ничем не угощая.
Вот еще одна распространенная ошибка: «Современная психиатрия имеет доказательства, что дети проявляют неврозы еще до того, как они достигают возраста, когда понимают речь. Как вы можете это объяснить, раз ребенок еще не может понять значение слов, содержащихся в его инграммах?»
Позвольте мне напомнить вам, что единственной причиной, почему слова становятся активными в инграммах, является то, что аналитический ум знает, что это за слова. Инграммы состоят из восприятий. Это лента восприятий. Слова не имеют значения в реактивном банке. Я проверил — вообще-то, потом я подумал, что это было довольно нехорошо с моей стороны, но что не сделаешь для науки — я проверил трехнедельного младенца, о котором знал, что у него есть инграмма, содержащая бранное слово. Я помнил, что его мать получила эту инграмму, и, когда младенец родился и ему исполнилось три недели, я подошел к его колыбельке и сказал ему это бранное слово. Младенец вздрогнул. Потом я сказал несколько других слов, просто ничего не значащих сочетаний слогов, но голосом такого же тона, и младенец не дергался, а потом вновь сказал это бранное слово, и он опять дернулся. Младенец явно реагировал на это слово. Но он реагировал просто на составляющие его слоги. Инграмма сходна со звукозаписью. Вот и все. Она не думает. Таким же образом, между прочим, звук от падения ложки, если он содержится в инграмме, реактивирует эту инграмму. Не имеет значения, что это за слово.
«В чем различие между ревери и легким гипнотическим трансом?»
Между этими двумя состояниями существует громадное различие.
В ревери, между прочим, очень «трудно» ввести: все, что вы делаете, это велите человеку закрыть глаза. И это не является легким гипнотическим трансом.
И между прочим, между, как он говорит, ревери и легким гипнотическим трансом, существует следующее различие: человек, который полностью аналитически бодрствует, находится в оптимальном состоянии ума. Я думаю, что вы с этим согласитесь. Если он располагает своим анализатором в полной мере, то он полностью рассудочен, и все такое. Хорошо, в Дианетике мы очень стараемся пробудить людей, а не усыплять их, и в этом состоит различие между гипнозом и Дианетикой. Они являются противоположностями. Один вводит людей в сон, а другой старается их пробудить.
«Опишите, пожалуйста, эксперимент, который мог бы быть произведен любым врачом, чтобы продемонстрировать существование реактивной памяти во время анестезии, не оставляя возможности научного сомнения.»
Это очень простой эксперимент. Испытуемому дают пентотал натрия[48] или другое седативное средство, причиняют ему несильную боль, просто чтобы создать какую-то точку отсчета, к которой можно будет вернуться — например, сильно надавливая ему на грудь — зачитывают ему вслух какие-то не имеющие значения слоги, дают ему естественным образом проснуться, а спустя несколько дней вводят его в ревери и возвращаются к той точке, и получают эти бессмысленные слоги. Вы их получите. Лучше всего это можно сделать, чтобы исключит такие явления, как телепатия или любое общение между тем, кто делает это, и кем-0то другим, это — позволить паре врачей установить эту инграмму, а потом дать одитору, который не присутствовал при эксперименте и не знает о ней, удалить ее. Этот эксперимент очень легко сделать, однако я предупреждаю вас, что это очень опасно. Это можно сделать, но убедитесь прежде всего, что вы делаете это на человеке, у которого есть полный соник-рикол. В противном случае может потребоваться обрабатывать его в течение двадцати или тридцати часов, прежде, чем вы сможете пройти по его тайм-траку достаточно назад, чтобы удалить эти данные. Понимаете, это установленная инграмма. И эту инграмму, раз вы ее установили, вы должны быть в состоянии убрать.
Последний раз, когда я пробовал провести этот эксперимент, был в Элизабет, и больше я этим ни разу заниматься не буду. Два психиатра прислали ко мне юношу, обработанного таким образом, а я должен был убрать эти бессмысленные слоги. Это было давно, когда Дианетика была весьма под вопросом, когда было мало доказательств и т.п. И все было бы нормально: они зачитали ему набор бессмысленных слогов, это было в порядке. Однако они также говорили о показателях его давления крови, частоты дыхания и т.п. Они разговаривали около него. Потом один из них сел ему на грудь и они зачитали весь список бессмысленных слогов и шлепнули его по лицу, а затем сказали: «Ну, он явно без сознания, не так ли?»
«Да, он без сознания.»
И потом они сказали: «Он явно не сможет ничего из этого вспомнить, в любом случае. Не знаю, зачем мы были так осторожны. Он забудет все это задолго до того, как прибудет в Элизабет, даже если бы и смог запомнить. И этот Хаббард ничего не сможет с ним сделать!»
И вот, поскольку в этом содержался форгеттер[49], этот молодой человек приехал в Элизабет и девять часов сидел там на вокзале. Я не мог его найти. Я знал, что его пошлют ко мне; наконец-то я нашел его, сидящего в углу. Было восемь часов вечера. Он приехал еще утром. Я забрал его с вокзала, привез к себе домой и работал с ним в течение восемнадцати часов. Это был кейс без соника. Мне пришлось снять заряд горя с кейса и привести его, в действительности, к какому-то хорошему релизу[50], прежде, чем я смог коснуться этого вообще.И я не смел выпустить его из дома, прежде, чем уберу эту инграмму, потому что он был в состоянии амнезии. Итак, я убрал ее и все это записал, и отослал все это в Нью-Йорк. Я это отослал со значительным отвращением. И я больше такими вещами заниматься не буду.
Однако, учитывая приведенные выше оговорки, такой опыт провести можно. Убедитесь, что это кейс с соником, и не произносите ничего, кроме этих бессмысленных слогов. И обязательно причините небольшую боль, чтобы это было легко найти. Кто угодно может сделать такой опыт, если будет очень осторожен.
«Что требуется от профессионального Дианетика?»
Требуется быть сообразительным и проворным, иметь приличное образование. Мы были бы рады психологическому образованию, но обнаружили, что из психологов не обязательно получаются наилучшие Дианетические одиторы — не обязательно. Часто у них хорошая основная цель, и т.п. Пока что лучшими Дианетическими одиторами были писатели. Только писателей не так уж много. Есть Роберт Мур Уильямс, в штате Миссури, и т.п. Есть еще несколько.
У нас есть психиатр, др. Тернер из Хантингтона, Лонг Айленд, он очень, очень хороший одитор. Он замечателен. Он обладает такой спокойной, хладнокровной отстраненностью. Как-то он работал с параноидным шизофреником[51] и в тот день этот пациент принес с собой пистолет, и вдруг перекатился на кушетке и взвел курок. И др. Тернер взял пистолет у него из руки, положил его на столик и велел пациенту вернуться в инграмму. Этот человек ведет себя с психотиками спокойнее, чем кто-либо, кого я когда-либо видел. Это его естественное дело, и этот человек, со всем его огромным знанием и опытом в психиатрии, просто бесценен.
Что делает человека хорошим Дианетическим одитором, так это, конечно, его живость, его способность думать, и т.п., скорее, чем его образование. Существует что-то вроде природной склонности к этому.
Я не собираюсь всю ночь разговаривать тут об этих вопросах.
«Будет здесь еще курс лекций? Когда?»
Ну, эти специальные классы, эти четыре лекции, читаемые здесь, охватывают Стандартную Процедуру и последние разработки и демонстрации. Это составляет курс. Что касается профессионального курса обучения, он требует месяца, и в Лос-Анджелесе сейчас действует профессиональная школа. Нам приходится поддерживать ее работу. Я собирался, после того, как прочту здесь эти лекции, закрыть эту школу, но туда записывается столько людей, и потребность в профессиональных одиторах все еще такова, что похоже, что нужно две школы — одна на Востоке и одна на Западе. Так что в Лос-Анджелесе есть школа.
«Рекомендуется ли практиковать терапию на собственных детях? Если да, то в каком возрасте они наиболее восприимчивы?»
Ну, мне бы не хотелось пересказывать вам здесь Детскую Дианетику[52]. Обычно ребенок не может много обрабатываться до тех пор, пока ему не исполнится восемь, девять лет. Однако, рассмотрим один исключительный случай, маленького Джои: он дошкольник. Его кейс был довольно легким. Ему было шесть лет, когда его могли вести до самого конца назад по тайм-траку и делать с ним разные изумительные штуки. Он набирал живость и тому подобные улучшения; удалось убрать из кейса рождение, и прекратились хронические насморки; он хорошо реагировал. Ему было шесть лет.
Однако, это очень необычно. Многие, многие люди — многие дети не будут готовы для обработки, быть может, до двенадцати, тринадцати, четырнадцати, пятнадцати лет.
С любым ребенком старше трех лет можно проводить Прямой Подход — это новая техника непосредственного вспоминания, при которой иногда инграммы кий-аут[53]. Вы почти всегда можете снять у детей какой-то заряд горя; они редко очень сильно замыкаются. Вы можете искать инграммы горя и убирать их. Вы определенно можете улучшить состояние ребенка. Но если вы остановитесь и подумаете о кое-чем, что содержится в реактивном уме, в инграммных банках; и остановитесь и подумаете о том, что значит взять какую-то маленькую девочку восьми или девяти лет и послать ее по тайм-траку в инграммный банк, который, если его не трогать, сделает из нее психотика, когда ей исполнится двадцать, она попадет в него, она не сможет с ним справиться. Это просто слишком много. Она его не поймет. Там слишком много эмоций и тому подобного. И из этого следует, что не нужно обрабатывать слишком маленьких детей. Если личность — если ребенок — может управлять собой в жизни, то он может справляться со своими инграммами.
«После очищения, может ли личность записывать инграммы и попадать под их влияние при физической бессознательности в дальнейшем?»
Несомненно. Мы провели пару экспериментов и обнаружили, что человек по-прежнему может получать инграммы, но они легкие, порядка высмаркивания носа. Я имею под этим в виду, что фыркнешь — и они исчезли. По-настоящему аберрирующие инграммы — это те, которые записываются в банк очень рано. И если вы пытаетесь внести поздние инграммы и им не за что уцепиться, то их там ничего и не удержит.
Я не собираюсь отвечать на весь этот длинный список вопросов. Их тут очень много. Я попробую на все ответить в моей следующей книге.
И большое всем вам спасибо. Вы были очень, очень хорошей аудиторией. Спасибо вам.
[1] кейс: все содержание реактивного ума.
[2] прокатывать: прокатывать фразу: повторять или прокатывать фразу, входящую в инграмму, для того, чтобы лишить фразу интенсивности, или сократить инграмму.
[3] молчаливое согласие: в случае, когда два преклира работают друг над другом, и каждый по очереди принимает роль одитора, может возникнуть состояние, когда каждый из них препятствует другому контактировать с определенными инграммами. Это молчаливое согласие. У мужа и жены может быть период взаимных ссор или несчастия. Занявшись клирингом друг друга и работая попеременно в качестве одитора, они избегают, сами не зная этого, но в результате расчетов реактивного ума, этот взаимный период, таким образом не тревожа инграммы болезненных эмоций.
[4] Фонд: Фонд Дианетических исследований Хаббарда, г.Элизабет, шт.Нью-Джерси, США; первая Дианетическая организация в Соединенных Штатах.
[5] даб-ин: любая неосознанно созданная умственная картина, которая кажется записью физической вселенной, но фактически является только измененной копией тайм-трака.
[6] заряд: количества энергии, запасенные на тайм-траке.
[7] одитирование понарошку: оставление чего-то просто потому, что у преклира имеются затруднения с выполнением этого процесса.
[8] вспомогательная химиотерапия: состоит из высоких доз витаминов и других питательных ингредиентов, дается преклиру для повышения эффективности одитирования.
[9] пианола: вид пианино, оснащенного устройством, позволяющим ему автоматически играть; в лекции использовано для описания кейса, который проходит очень, очень легко.
[10] широко раскрытый: не имеющий препятствий.
[11] соник-рикол: вспоминание звука при слышании его вновь.
[12] ПО: Профессиональный Одитор. Лицо, специально обученное и ставшее экспертом по успешному применению Дианетики.
[13] Стандартная Процедура: классифицированная группа данных, которые, при практическом применении так, как это описано, дадут максимально возможные результаты, какие только можно было получить в то время с минимальной опасностью для кейса. Эта процедура была разработана Л.Роном Хаббардом летом 1950 г. Стандартная Процедура разработана для работы со всеми кейсами и включает методы работы с застывшими кейсами, так же, как и с кейсами, которые легко проходить. В Стандартной процедуре есть три основных этапа: Этап Первый: Начало кейса; Этап Второй: Открывание кейса и прохождение инграмм; и Этап Третий: Убирание демонических цепей и команд.
[14] Элизабет: город на северо-востоке штата Нью-Джерси, США, где находился первый Фонд Дианетических Исследований Хаббарда.
[15] аллай: в Дианетике это в основном означает кого-то, кто защищает личность, когда та слаба, и становится очень сильно влияющим на личность. Слабая личность, такая, как ребенок, даже перенимает некоторые характеристики аллая так, что можно обнаружить, что человек, у которого, например, больная нога, имеет ее потому, что его защитник или аллай во время его юности имел больную ногу. Это слово происходит из французского и латинского языков и означает связывать вместе.
[16] ревери: состояние ревери в действительности — просто название. Это ярлык, введенный для того, чтобы дать пациенту почувствовать, что его состояние изменено и он вошел в такое состояние, в котором у него очень хорошая память, или в котором он может делать что-то, чего он обычно не мог делать раньше. В действительности он может делать это все время, в любое время. Это не чуждое ему состояние. Человек находится в состоянии полного бодрствования, но просто потому, что его попросили закрыть глаза, он в техническом смысле находится в ревери.
[17] антропологи: студенты или специалисты, занимающиеся научным изучением человечества, особенно его происхождения, развития, обычаев и верований.
[18] пренатальный: происходящий или существующий до рождения или родов.
[19] притупить: лишить силы.
[20] цепь контроля: фраза в инграмме, которая закладывает в ум человека команду «Контролируй себя», и захватывает часть анализатора.
[21] персы: жители Персии (древнее наименование Ирана).
[22] Фермопилы: в Древней Греции, горное ущелье-проход к заливу Эгейского моря.
[23] пуститься вскачь: жаргонное выражение, означающее «что-то начать», «заняться чем-то» или «энергично приняться за работу».
[24] Шуман, Фредерик: (р.1904) американский писатель и авторитет в области политических наук.
[25] Политическая Дианетика: охватывает область деятельности групп и организаций, направленную на установление оптимальных условий и процессов лидерства, и взаимоотношений групп.
[26] саббатический год: отпуск, предоставляемый через определенные интервалы университетским профессорам и т.п. для исследований и путешествий.
[27] психометрические: имеющие отношение к математическим, особенно статистическим, основам структуры психологических тестов.
[28] Сорбонна: Университет Парижа.
[29] особо подробная проверка: расширенная серия испытаний, предназначенная для получения доказательств обоснованности чего-то.
[30] тесты Роршаха: тесты для анализа личности.
[31] . ТАТ: тест, в котором отбирается ряд картинок, изображающих общественные ситуации и межличностные отношения, и испытуемого просят рассказать, что происходит.
[32] УКЛА: Университет штата Калифорния (Лос-Анджелесское отделение).
[33] профили: графики, показывающие желательные и нежелательные характеристики в кейсе.
[34] Профиль Анализа Темпераментов Джонсона: тест анализа личности, который дает профиль, показывающий энергию, расслабление, добросердечие, объективность и само-направленность личности.
[35] параноидные черты: ненормальная склонность подозревать других и не доверять им, например, уверенность в преследовании несуществующими врагами.
[36] шизофрения: смена личностей, переключение их одна за другой. Это можно наблюдать в психиатрических больницах.
[37] маниакально-депрессивный психоз: состояние человека, который, из-за фразы, или усилия, или рестимуляции — не более и не менее — поднимается по шкале тона; это толь небольшой пик, и он переваливает через этот пик и сваливается с него вновь, и следует за инграммой.
[38] Адская Кухня: район Манхэттена, одно время знаменитый высоким уровнем преступности.
[39] главная шишка: доминирующая личность; наилучшая, самая важная или наиболее преуспевающая личность.
[40] за рулем, быть: находиться в положении власти и управления.
[41] психотические приступы: моменты перехода в психотическое состояние.
[42] диссоциироваться: неправильно идентифицировать. Диссоциация является состоянием, в котором предмет не узнается как таковой. Например, преклир говорит: «Эта пепельница является верблюдом.»
[43] недостижимый: недостижимый кейс; тот, кто твердо намерен оставаться больным, не хочет с вами говорить, ничего не хочет иметь общего с собственным исцелением в любом виде.
[44] драматизация: воспроизведение содержания инграммы, целиком или частично, лицом, имеющим аберрации в своем окружении в настоящее время. Аберрированное поведение всецело является драматизацией. При драматизации личность, подобно актеру, играет диктуемую ей роль и проходит через целые серии иррациональных действий. Степень драматизации находится в прямом отношении к степени рестимуляции инграммы, вызывающей ее.
[45] Госпиталь Штата Миссури: одна из государственных психиатрических больниц в шт. Миссури.
[46] ипохондрик: лицо, страдающее от состояния ума, при котором человек постоянно проявляет необусловленную тревогу о состоянии своего здоровья.
[47] гипнотическая анестезия: использование гипноза для вызывания потери чувства боли, прикосновения, холода или других ощущений, например, для произведения операции и т.п.
[48] пентотал натрия: вид анестетика, применяемый как анестетическое или снотворное средство в психиатрии и хирургии.
[49] форгеттер: любая инграмма, содержащая команду, заставляющую личность поверить, что она не может вспомнить.
[50] релиз: личность, у которой был освобожден заряд или убраны хронические умственные и физические трудности и болезненные эмоции.
[51] параноидный шизофреник: лицо, подозревающее других и не доверяющее им, и в то же время постоянно меняющее личности. См. также параноидные черты и шизофрения.
[52] Детская Дианетика: отрасль Дианетики, занимающаяся способствованием оптимальному выживанию незрелого организма человека до тех пор, пока не станет возможным применять стандартную процедуру для взрослых.
[53] кий-аут: высвобождение или отделение от чьего-либо реактивного ума или его части.
