ПРИРОДА ВИСХОЛДОВ Л. Рон Хаббард

Упущенный висхолд лежит в основе разрыва АРО. Упущенный висхолд лежит в основе всех неприятностей одитора в сессии, кроме одной—о которой мне следует вам рассказать—кроме одной: если вы работаете в сессии ради формы, а не ради преклира. Вы не одити-руете преклира, сидящего перед вами, а проводите сессию просто ради формы, нарушая тем самым Кодекс Одитора, требующий, чтобы вы находились в общении с преклиром, и тем самым создавая преклиру ненамеренный висхолд на протяжении всей сессии.

ПРИРОДА ВИСХОЛДОВ

СКАЧАТЬ

16 января 1962 года

Отлично.

Окей. Какое сегодня число?

Аудитория: 16-ое

Хорошо, 16-ое янв. 62, AD 12.

Сегодня нам еще стоит подумать о том, читать ли мне вам лекцию о 3D, 3D Крест Накрест или о Секчеке Двадцать-Десять. Это пока непонятно, потому что трудности обоих в значительной степени вас тяготят.

Фактически, это что-то из разряда: «Вы когда-нибудь об этом слышали?». Это вовсе не сарказм, и я никогда не приписываю его другим людям. Прошлый раз, когда я читал вам лекцию, получилась очень низкая по тону лекция, помните? На прошлой неделе—прочитал вам низкую по тону лекцию, говорил вам о том, что имеется глубокая пропасть между тем, что вы должны делать и тем, что вы делаете— столь же глубокая, как между тем, что делаете вы, и тем, что делают внештатники. Эта пропасть чертовски глубока. Понимаете, там есть огромное количество всякого разного, на чем можно попасться и здорово за пороться.

Однако на этом пути у вас есть множество помощников. Обычно все это достаточно исчерпывающе описано в предмете технологии. Именно технологию вы должны изучать.

Технология делится на две части. И эти две части—это то, как это делается, какие движения вы при этом совершаете, и что делается. Как это делается и что делается. Даже не пытайтесь свалить технологию в одну кучу под названием «ну, это технические вопросы».

Как проводится сессия? И что проходится в сессии? Это два разных предмета, и они отличаются друг от друга достаточно сильно.

На самом деле я сейчас разрываюсь от противоречивых желаний, при чтении этой лекции, потому что мне хочется столько вам сообщить о Проверках на Безопасность, о 3D Крест Накрест и других подобных вещах, и о структуре Масс Проблемы Целей, в отношении которых имеется теперь гораздо больше сведений, которые бы вас заинтересовали, и так далее. Однако мне очень трудно удерживать все это в виде упорядоченного потока, потому что это просто—как можно быть таким глупым? То есть я хочу сказать, что вы, должно быть, поработали над этим, да? Вы, должно быть, поработали над этим. Где-то там или тут на траке вы, должно быть, сказали самому себе: «Они не должны знать, и в число их вхожу я сам». Где-то здесь. Но я хотел бы, чтобы вы не делали это так часто. Если б только вы делали это чуть реже.

Конечно, то, что у вас действительно есть висхолды, у некоторых из вас, это хорошо. Это хорошо. Это хорошо. Только подумайте о городах, которые были бы разрушены, планетах, которые разлетались бы на куски, если бы вы не имели висхолдика там, висхолдика здесь. Мы вовсе не стараемся научиться тому, чтобы не иметь висхолдов— что при возникновении импульса нужно просто ему подчиняться; мы вовсе не стараемся обучить вас этому. Мы стремимся выпутать вас из сети, в которую вы сами себя загнали. Что можно сказать о действии—при возникновении таких жутких импульсов? Вот с чем мы стремимся разобраться у преклира. Как получается так, что у него возникают такие импульсы, которые потом приходится висхолдировать^[1]? Понимаете, именно в этом состо-ит проблема. Это не проблема самих висхолдов.

И если вы снимете все висхолды с убийцы от рождения, понимаете, и не исправите кейс никаким другим образом—ха-ха-ха-ха. Вот я смотрю сейчас на некоторые лица—я не называю никаких имен; неохота переходить на личности—однако просто представьте себе о том, что вы бы не вис-холдировали некоторые свои мысли. Просто представьте.

И вы немедленно поймете, что получается конфуз.

Отлично. Висхолд—это, конечно, та область неподвижности, которая следует за областью де-лательности, которой вам «не стоило допускать». И все учение о висхолдах происходит от того, что «не стоило допускать до реальности», понимаете? Если вам не стоило допускать это до реальности, то тогда вы начинаете висхолдиро-вать это, что, конечно, подразделяет все действия на категории «того, что стоило делать» и «того, что не стоило делать».

И что же? Имеется целая группа вещей, именуемых «похвальными висхолдами». Например, было очень похвально не потонуть на крейсере. Это было очень похвально. Весьма похвально не впадать в ярость при виде официантки. Да, это хорошо. И этот похвальный висхолд—это, конечно, нечто ожидаемое от вас обществом, при условии, конечно, что у вас возникают те другие импульсы, которые это общество (к какому бы конкретно обществу вы не принадлежали) классифицировало как действия разряда «этого не стоило делать».

Это все зависит от того, где вас воспитывали и в чем именно состояло то что-то, что вам не следовало делать. На самом деле весь этот предмет не принадлежит к области философии, это скорее принадлежит к области морали. Что морально? В отношении кого, когда и в какой группе, при каких обстоятельствах, что есть похвальное действие и что необходимо висхолдировать?

И тогда получается, что все висхолды и все действия разделяются на «похвальные действия» и «похвальные висхолды». И похвальный висхолд идет заодно с нежелательным действием, а похвальное действие идет заодно с нежелательным висхолдом. Сами подумайте. Это правда, не так ли?

Так что вам постоянно приходится сидеть верхом на двух лошадях. Понимаете? Похвально ли пойти и сделать это? Хорошо. Тогда совсем не похвально висхолдировать это действие. Хорошо. Если похвально висхолдировать это, то тогда это должно идти в паре с «Вам не стоило этого делать. Так не делается». Понимаете?

Так что одна пара овертов или висхол-дов всегда является похвальной и всегда желательна. А другая пара нежелательна. Понимаете, если у вас есть похвальный висхолд, то у вас тогда должно быть и желательное действие. Другими словами, похвальный висхолд есть нежелательное действие—скажем прямо:

похвальный висхолд—нежелательное действие. Желательное действие, с другой стороны, конечно—это плохой висхолд.

Например, в некоторых странах считается похвальным раздавать деньги кому попало. Это считается очень похвальным. Это свиде

тельствует о том, что вы человек щедрый, что вы верите в Аллаха, и всякое такое. И вы обязаны швырять деньги во все стороны. И если вы висхол-дируете их, если вы не отдаете какие-то деньги, то тогда вы просто жмот. Понимаете, скряга. Вы просто скряга, ясно? Это наказание, которое вводится в отношении того, кто—понимаете, это гадкий висхолд, потому что действие рассматривается группой как желательное.

Возьмите любое конкретное действие—например, поцеловать девушку—просто рассмотрим это как действие. Я не знаю, знакомо вам это действие или нет, но тем не менее: поцеловать девушку. Отлично. Посмотрим на различные общества и на различное отношение к этому. И вы обнаружите, что это нечто весьма интересное. Общество консультантов по проблемам семьи Лос-Анджелеса. Конечно, это весьма похвальное действие и, следовательно, если вы не целуете девушку, то вы весьма злобный тип. В соответствии с моралью консультантов по проблемам семьи. Потому что, само собой, чем больше девушек поцеловано, тем больше у них работы. Элементарно. Элементарно.

Отлично. А теперь рассмотрим нью-йоркское общество «Секс—это Зло». Общество «Секс—это Зло». Отлично. Каждый раз, когда вы целуете девушку, вы становитесь злобным типом. Так что целующий девушек является злобным типом.

А если вы отправитесь в Голливуд, например, и поцелуете там девушку, то все подумают, что вы ненормальный. На самом деле—это хохма, конечно. Я не имел в виду, что это хохма—ругательная. Во-первых, она не может быть ругательной потому, что всегда можно объяснять хохмы про Голливуд на той же основе: «Это вовсе не критика—в этом нет ничего такого, потому что это на самом деле так!». Слышали такое? Как они говорят.

Это ведь просто одно и то же действие. И злым является тот, кто делает это в одной группе и не делает этого в другой группе. Это случай типа «победить невозможно». Однако в этой игре имеется и другая сторона тоже, понимаете? Первое— висхолдирование действия «поцеловать девушку» в Нью-Йорке—и вы хороший человек, видите? А в Калифорнии, хо, если это Ассоциация консультантов по проблемам семьи—вы хороший человек, если вы не прочь поцеловать девушку. В Нью-Йорке—Общество Анти-Секс—вы хороший человек, если вы висхолдируете импульс «поцеловать девушку». И вы попадаете в замешательство между двумя этими вещами.

На войне ничто не приносит большего беспокойства командованию, как солдат, который не стреляет по вражеским войскам. Это приносит большое-большое расстройство. Военный Департамент в Соединенных Штатах, да я уверен, что и в Англии тоже, часто засиживался ночами над составлением статистик неиспользованных боеприпасов, или боеприпасов, выпущенных в воздух в никуда во время кампаний второй мировой. Это их страшно беспокоит, особенно когда статистика превышает 50. Когда статистика превышает 50 процентов, понимаете. Хо, посмотрите: налогоплательщик отдал свой пот и деньги на производство пуль, а этот тупорылый солдат сидит на передовой и не нажимает курка. Это плохой висхолд. Очень плохое дело, понимаете? Это просто гадко. Парень не должен так поступать, понимаете? Он не должен висхолдировать эти пули.

Отлично. Теперь допустим, что он даже является членом полицейского отряда, вот он идет посреди главной улицы, и начинает стрелять—из своего оружия, начинает стрелять. То же самое командование в другой промежуток времени может отправить его под трибунал за то, что он стрелял из оружия, арестовать и вынести ему приговор за это действие. Так что к этому имеет некоторое отношение момент времени, когда это делается. Не только общество, но и момент времени, когда это делается. Временная привязка данного действия говорит вам о том, желателен ли тут висхолд или желательно действие. Так что неудивительно, что порой вы впадаете в замешательство.

Вы рассортировываете все это, так, и понимаете, что определенное общество, называемое «Соединенные Штаты», считает похвальным, если вы стреляете по людям во время войны, и считает злым, если вы отказываетесь стрелять по людям во время войны. Это во время войны.

Однако в мирное время то же самое общество, те же люди, считают похвальным сдержаться от стрельбы из оружия и злым— стрельбу из оружия. Понимаете? И вы попадаете в замешательство. Так и ваш преклир попадает в замешательство.

Через некоторое время преклир теряет понимание того, похвально действовать или висхолдировать действие. И если бы вы просто прямо его спросили: «Что лучше, достичь чего-то или висхолдировать себя от достижения? Что лучше? Какое из этих двух действий было бы наилучшим? Лучше ли прикоснуться; или лучше воздержаться от прикасания? Что ты ответишь на такой вопрос?». И тогда, если вы— или тот, кто вопрос этот задал, если бы он действительно жестко настаивал на решении этого вопроса, то преклир бы просто гикнулся, потому что все это имеет отношение к морали, времени и месту. С точки зрения какой группы это рассматривается? Когда’ Вот структура данной ситуации.

Другими словами, перед вами имеется ситуация, в которой вы не можете постоянно иметь одно определенное действие. Давайте возьмем одно действие. Нет такого действия, которое было бы хорошим везде. И нет такого висхолда, который всегда должен иметь место или висхолд и роваться, понимаете? Нет какого-то одного определенного висхолда, который всегда и везде должен вводиться в действие.

Нельзя сказать о существовании плохого висхолда или хорошего действия, или 100-процентно плохого действия или 100-процентно хорошего висхолда, понимаете? Все это зависит от того, с какой точки зрения это рассматривается.

Все это рассматривается с точки зрения чер-вячьих глаз вога. И если вы зададите вогу эти вопросы, то вы попались. Потому что он никогда не сможет ответить на этот вопрос. Он никогда в жизни не сможет ответить, если вы произнесете:

«Назови мне действие, которое всегда и везде хорошо. Назови мне то, что должно висхолдировать-ся везде, всегда, всеми и каждым. Назови мне такой висхолд».

С точки зрения вога, это невозможно.

Следовательно, мы, должно быть, имеем дело—и когда мы проводим проверки на безопасность—с другим фактором. Должно быть, мы имеем дело с чем-то другим. Соответственно, нельзя сказать: «Вот у этого парня есть висхолды», и чувствовать по этому поводу радость или печаль—нельзя сделать ни того, ни другого. Потому что хорошие люди, вероятно, имеют больше висхолдов, чем плохие, что, соответственно, здорово всех озадачивает. И никто не хочет быть хорошим, потому что известно, что все хорошие люди никогда не общаются. И по этому определению, самые хорошие люди—это те, кто лежит на кладбище.

Понимаете, и поэтому возникает полное замешательство по этому поводу. Так что мы должны делать нечто иное, не просто снятие всех висхолдов со всех людей во все времена—всех висхолдов. Мы должны делать что-то другое. И мы делаем.

Мы исцеляем навязчивые импульсы или стремления к совершению действий, которые затем приходится висхолдировать. Другими словами, мы исцеляем неразумные действия. И это все, чем мы занимаемся. И это накрывает предмет Секчеков как одеяло. Мы исцеляем неразумное действие. И все.

А если бы мы подготавливали кого-то таким образом, чтобы он отлично ужился в обществе индейцев галакахучи^[2], то тогда надо было бы тщательно изучить индейцев галакахучи и выяснить, что они считали нежелательными действиями, исправить это у преклира, и тогда он стал бы считаться очень хорошим человеком у индейцев галакахучи. Единственная проблема, которая тут возникает—это то, что нет никакой гарантии того, что этот парень подберет себе тело именно среди индейцев галакахучи. Этого никто не может гарантировать. Вероятно, к тому моменту, когда возникнет эта необходимость, этот народ уже полностью сотрет с лица земли Организация Объединенных Наций.

Как только Организация Объединенных Наций слышит об этом, она немедленно уничтожает их. Таков образ действий. Информация в наше время распространяется быстро. Я вовсе не намерен критиковать Организацию Объединенных Наций. Никто так не любит совместного, скоординированного действия, как. я, и—(само собой, ничего подобного я не вижу в действиях Организации Объединенных Наций, потому и не особенно их уважаю, хотя ее существование—это нормально). Давайте просто пропустим это в молчании, склонив на момент головы.

То есть—никогда нельзя гарантировать, что Организация Объединенных Наций не доберется туда до того, или этого не сделает еще кто-то. Нет никаких гарантий того, куда этот преклир попадет потом. Вот он сидит тут в кресле преклира, или учится в Академии, а времена-то смутные, и генералы, которые проживают на этой планете, не вызывают у меня особого доверия. Есть вероятность того, что они в любой момент могут снести все тут к чертям в любую минуту, и—какой-нибудь оди-тор из Бурбанка получит этого преклира следующим, а преклир бросит это дело да и полетит за Арктур, и ему придет в голову мысль, что одна из тамошних планеток— вполне приятное место для остановки.

Другими словами, невозможно предсказать, невозможно предсказать, где приземлится преклир в следующем веке. За его плечами пара сотен триллионов лет, и вероятность того, что в следующую сотню лет он будет попадать в самые разные места, достаточно определенна. Он приземлялся в самых разных местах в течение двух сотен триллионов лет, и утверждать, что он никогда не попадет в другие места, было бы идиотизмом.

Он определенно будет приземляться в других местах, причем самых разных. Он будет попадать в общества, отличающиеся от того, в котором он живет сейчас. Следовательно, есть только одна вещь, которую вы можете реабилитировать у преклира, и это—его способность определять собственные действия. И это все, что вы можете реабилитировать. Ничего друго

го вы реабилитировать не можете. Улавливаете?

Все, что вы можете сделать—превратить его в хозяина своих собственных поступков. И если вам удастся превратить его в хозяина своих собственных поступков, то вы справитесь со своей задачей для всех обществ во всех местах. И мы также на сто процентов, абсолютно, реабилитировали общение этого человека. Потому что общение—это не просто, как полагают некоторые, одно сплошное ля-ля-ля, которое началось несколько тысяч лет назад и продолжается по сей день, понимаете? Большинство людей—много-много людей сталкивались с этим; примерно 50 процентов сталкивались с этим. Или, с другой стороны, одно сплошное молчание, которое началось долгое время назад и будет продолжаться долгое-долгое время.

Общение не является ни одной из этих крайностей. Общение—это способность управлять истекающим потоком или останавливать его. Это проведение начала, изменения и остановки в отношении истекающих и притекающих действий: управление общением.

Управление общением, конечно, в более тяжелом МЭСТ вырождается в управление достиганием^[3], то есть в способность начинать, изменять и останавливать истекающее и притекающее дости-гание. И способность делать это, конечно, и есть то, что вы реабилитируете.

Вот, например, ваш преклир боится того, что в один прекрасный день он окажется на Пиккадил-ли Циркус или Тайме Сквер^[4] и снимет с себя одежду. И вы распознаете, что действие по сниманию одежды совершенно нормально в условиях собственной спальни, или даже еще в кое-каких спальнях; что там это совершенно нормально. Однако снимать с себя одежду посреди Пиккадилли Циркус или Тайме Сквер—это ненормально.

Один из обратных механизмов человеческого ума состоит в том, что человек может прийти в такое сильное беспокойство по поводу этого, что перестанет думать о чем-либо другом, кроме висхол-дирования этого действия. И будет ходить двадцать четыре часа в сутки, исключая время сна—а спать он тоже долго не может, потому что он может пойти и во сне, и из-за этого его даже в больницу, можно отправить. Он боится, что когда-нибудь вдруг отправится на метро прямо в центр города, встанет там прямо на дороге и снимет с себя все. Он совершенно уверен в том, что существует реальная опасность этого происшествия, что это случится рано или поздно, и поэтому он приобретает тотальную зацикленность на том, чтобы сделать все возможное для того, чтобы не сделать этого. И даже может всю жизнь посвятить тому, чтобы не выполнить этого действия. Действительно, можно довести человека до такого состояния—его можно настолько расстроить, настолько обеспокоить, настолько расшатать ему нервы, настолько зациклить на этом одном моменте—что он просто никогда не будет думать ни о чем другом.

Конечно, в этот момент его можно списывать как сумасшедшего, потому что он не будет даже вспоминать о том, что ему надо поесть, что ему надо поспать. Он будет просто ходить и все время думать про себя о том, что «Я не должен отправляться на Тайме Сквер и снимать с себя всю одежду». Понимаете?

То, что он делает, соответственно, называется постоянным висхолдом нежелательного действия, и большая часть его внимания будет направлена именно на висхолдирование самого себя от выполнения этого нежелательного действия. Подобная ловушка для внимания— это всем ловушкам ловушка.

Хорошо. И обратное тоже верно. Он должен помнить о необходимости выполнить желательное действие. Можно отдрессировать человека до такого совершенно безотчетного состояния, чтобы он никогда не проходил мимо нищего, не бросив ему монетку, и убедить его в том, что если он этого не сделает, то на него свалится самая ужасная участь.

Отлично. Это прекрасно. Это прекрасно. Это очень похвальный исток^[5], не так ли? Только последний скряга не сделает этого. Только бедняк не станет выполнять это очень желательное действие, понимаете?

Отлично. Теперь давайте умножим это. Теперь давайте умножим это. Давайте сделаем так, чтобы он начал верить в то, что если не выполнять это действие хотя бы раз в день, то он будет остракирован и станет изгоем. Он обязан делать это, чтобы жить. Он обязан создавать этот исток. Он должен заниматься благотворительностью.

Если вы думаете, что я тут немного впадаю в архаизм, то знайте, что именно в такой степени это конкретное наваждение было наиболее распространено на Среднем Востоке, и оно практически господствовало примерно пятнадцать веков назад. И четырнадцать веков назад, и тринадцать веков назад, и двенадцать веков назад. Они действительно упорно работали над этим, понимаете? «Подношения Аллаху», и все такое. И весь Коран написан вокруг да около идеи о том, как нужно давать для того, чтобы быть счастливым, и так далее.

Однако это в некоторой степени существует и сегодня. Давайте предположим, что мы выдрессировали этого парня на импульсивной, неподконтрольной ему основе, обработали его тем или иным способом, вставили ему пару электронных имплантов и заставили его имплантировать других по этому же поводу, и дали ему парочку провалов в имплантировании других—иначе говоря, действительно привели его в соответствующее состояние, в котором он обязан бросить монетку каждому нищему, который попадается ему на глаза.

Теперь давайте ускорим это. Он должен расставаться с очередной монеткой не реже чем каждый час. И на самом деле теперь сделаем так, чтобы каждый час это должен быть другой нищий, и ему необходимо иметь карту, соответственно, и реестр всех нищих города, для того чтобы справляться с задачей. В противном случае на него обрушится небо или муэдзин не удержит минарет, или еще что-нибудь такое произойдет.

Вот, понимаете, это импульсивное действие. Это импульсивное действие.

Что произошло бы с большинством граждан западного общества сегодня, если бы им не удалось утром прийти на работу? Это желательный исток, так? Они должны отправить тело из дома и доставить его на работу, так? Правильно? А? И для поддержания этого у нас имеются экономические бедствия, отвержение обществом, отказ во всем, на что дает право положение, и привилегии в обществе.

Отлично. Если мы внедрим это силой в такой степени и потом будем висхолдировать это в такой степени, то тогда, вероятно, этот наш парень окажется в чем мама его родила прямо посреди Пик-кадилли Циркус вне всякой зависимости от того, хочется ему самому этого или нет.

И если бы потом мы взяли того же самого человека и обработали так, чтобы он никогда не выдавал потока денег и никому денег не давал-дали бы ему стопроцентную дрессировку и в том, и . в другом, притом точно и равно это сбалансировав, то получили бы сумасшедшую спайку. И увидели бы идиотское хихикание при виде денег или что-то вроде того.

Итак, если этого парня тотально обработать для того, чтобы он верил в то, что он никогда не должен выходить из дома, потому что может отправиться на Пиккадилли Циркус и снять там все с себя, но что он должен выходить из дома, для того чтобы иметь деньги на покупку одежды, то каждый раз, выходя в дверь, он не будет уверен в том, куда идет—на Пиккадилли Циркус или на работу. Куда он идет? На Пиккадилли Циркус для того, чтобы—? О, нет. Ему нельзя на Пиккадилли Циркус. И через некоторое время он забывает о том, для чего вышел из дома. И просто перестает из него вообще выходить.

Вы увидите гигантское количество людей, которые не могут выйти из своего дома. И вы можете бесконечно проходить с ними дома, не исцеляя этой фобии. Вы можете исправить обладательность по домам и все остальное. Почему? Потому что их проблема связана не с домом, а с Пиккадилли Циркус. Они не знают, почему они не должны покидать дом, потому что они теперь уже совершенно забыли о том, что они могут отправиться на Пиккадилли Циркус и снять там с себя всю одежду. Но поскольку они могут это сделать, то им лучше просто не выходить из дома. Но они позабыли почему, что именно они могут сделать, и вследствие этого вы имеете сокрытый оверт с сокрытым висхолдом, и видите действие в настоящем времени—неподвижного человека.

Понимаете? Вот он сидит; он неподвижен. Он не обладает свободным общением в какой-то сфере. Почему он не обладает свободой общения? Потому что не может выяснить, каково желательное действие и желательный висхолд, и каково нежелательное действие и нежелательный висхолд.

Он не знает, что это такое сейчас. Он больше не может отличать хорошие действия, хорошие висхолды, плохие действия, плохие висхолды, он более не является хозяином собственного общения или собственного достига-ния, следовательно, он обязан быть очень осторожным, чтобы не достичь, и он обязан быть очень осторожным, чтобы достичь, и при этом он обязан быть очень осторожным, чтобы не достичь; он не должен достигать, потому что может достичь, но если он не достигает, то он не достигнет. Так вы получаете вашего среднестатистического вога. Среднестатистического человека. Это не какой-то сумасшедший, о котором я говорю. Это просто среднестатистический банк. Именно из таких вещей он состоит.

Этот парень не знает, что он не должен достигать, и что он должен висхолдировать, и он забыл, что он обязан достичь и что обязан не висхолдировать. Однако привычка остается в качестве страховки. Интересно заметить, что все, чему когда-либо кого-либо учил психоанализ—быть осторожным. Чем больше—чем дольше человек психоанализируется, тем более осторожным он становится. Вот в чем трудность.

Вот. этот другой парень, который был на импульсивной основе обучен достигать, на импульсивной основе достигать—он обязан достигать, обязан достигать, обязан достигать, обязан достигать—у него нет никакого шанса делать что-либо, кроме как достигать, и он обязан никогда не висхолдировать этого, он обязан никогда не оставаться дома вне работы, понимаете? Никогда не оставаться дома вне работы. Никогда, никогда, никогда, никогда, никогда.

И вот теперь у него нет работы. Теперь, когда у него нет работы, что он имеет? Он имеет импульс идти, но не знает, куда он должен идти. Он не знает ;ни куда он должен идти, ни зачем он должен идти, ни куда он должен прийти, ни еще чего-либо. Он просто знает, что должен идти. Он должен выйти из дома.

И вы увидите, что все эти домопокидания и подобные штуки цикличны. Типа того, что сумасшедший не в своем уме только иногда, а именно— между двумя и четырьмя часами пополудни. А страдающий от бессонницы часто не может спать между часом и четырьмя утра. Вот просто у него с часа до четырех наступает бессонный период. И он когда-то был вахтенным, который должен был стоять на своем посту с часу. Без какого-либо объяснения того, почему он там должен стоять, но с необходимостью, что он должен достигать именно в это определенное время. Поэтому он впадает в возбуждение, ибо не знает, куда он обязан идти, и начинает нервничать. Хех. Вззззззззз!

Ну, на самом деле нет ни одного знакомого вам человека, у которого не было бы какого-то нервного периода в течение дня. Если бы вы тщательно с этим разобрались, то обнаружили бы, что в какой-то период дня человек становится очень активен, и в какой-то другой период, по крайней мере один, он становится очень тихим. Ни один ваш знакомый не свободен от этого.

Он просыпается утром и должен прийти в активное состояние. Вечером он отправляется в кровать и становится пассивным. Почему? Я не знаю.

Но большая часть людей имеет кучу проблем со сном, потому что они привыкли спать в другое время, или их часы сна соответствуют другой части планеты или другой временной зоне на какой-то другой планете. И они стараются ложиться спать и вставать в тот период, который соответствует наиболее привычному им, и их шаблон соответствует, скажем, Лос-Анджелесу. А теперь они живут в Лондоне. Восемь часов разница, понимаете? Восемь часов разница.

И в самом деле, в Лос-Анджелесе нужно вставать часов в семь или восемь, но ведь в Лондоне семь или восемь часов утра соответствует совсем иному моменту времени, как раз тому времени, когда он обычно ложился дома спать. И вот он ложится спать, и в этот момент у него пропадает всякое желание спать. Возможно, это просто совпадение с каким-то другим периодом, в который он вставал в другом месте. Понимаете, сколько неприятностей это может приносить?

Что это все собой представляет? Давайте дадим характеристику по сути. Это точно, полностью и только всего-навсего замешательство в отношении достигания-отстранения^[6], в соответствии со временем, местом и действием. Человек не соображает, должен он достигать или отстраняться, почему, когда и как это делать и т.п. Другими словами, он утратил зна-тельность в отношении данного действия.

Итак, для того чтобы восстановить у человека  управление  общением  или  необщением, получением общения или неполучением общения, управление достиганием или недостиганием, получением достигания в отношении себя или неполучением достигания в отношении себя, необходимо убрать эти незна-тельности с пути, а иначе человек будет иногда впадать в нервозность до состояния полной апатии и коллапса.

Когда вы будете просить его сделать то или это, внезапно он окажется совершенно неспособным. Он просто—просто почувствует большую нервозность в отношении этого. Он будет не вполне уверен при этом, по поводу чего конкретно он чувствует эту нервозность. По сути дела, он не может по этому поводу сообщить ничего более вразумительного, кроме:

«Я нервничаю из-за этого». Понимаете, он не настолько аналитичен в отношении этого.

Предполагается, что он должен пойти в продуктовый магазин, но он садится на крыльце и сидит пару часов. Однако никогда прежде этого с ним не случалось. А в следующий раз, когда он идет в продуктовый магазин, он идет туда, и все нормально. У него и мысли не возникает о том, что он должен задержаться. Ему никогда в голову не приходило, понимаете, что в первый раз он просто собирался в магазин в тот момент, когда он должен был отправляться в постель в какой-то другой части мира. Понимаете, насколько запутанно все для него становится? В какое замешательство впадает человек?

Для того чтобы аберрировать кого-то подобным образом, нужно создать навязчивое побуждение достигать, отстраняться или вис-холдировать—установить это как абсолютную необходимость—и затем сместить его в пространстве и времени таким образом, чтобы добиться полного отсутствия какой-либо необходимости делать что-либо подобное, так чтобы он забыл это и не мог вообще вспомнить, что он должен делать. Другими словами, превратите все это в незнатель-ность. Похороните это.

Каким-либо способом затуманьте это, и в той или иной степени вы добьетесь требуемого результата. Однако одноразовое мероприятие подобного рода не сможет создать достаточно сильной аберрации. Однако после того, как это будет проделано несколько сотен тысяч раз, это начнет сказываться—это начнет сказываться. У человека появится идея о том, что он не вполне понимает, что делает. Это станет достаточно очевидно, даже самому человеку.

Вы когда-нибудь наблюдали человека, который точно знал, что он должен делать, точно знал, что ему следует предпринять, и собирал все необходимое для этого, собирал все необходимое оборудование, и потом ни к чему не прикасался? Вы когда-нибудь видели такое? Видели?

Здесь его «я должен сделать то-то и то-то» работало вплоть до того момента, когда это рести-мулировало скрытый висхолд. Понимаете? Он доходит вплоть до этого. Он принимается за действия. И потом он должен висхолдировать это, понимаете?

Вы когда-нибудь видели, как кто-то собирался сесть и расслабиться—принимал решение сесть и расслабиться, хорошо отдохнуть, подышать—и вдруг вскакивал и начинал носиться по всему дому, грохоча и топоча так, что стены тряслись от всей этой беготни, возни, кидания, бросания, перемещения мебели и так далее? Вы хотя бы раз видели такое?

Это просто попадание не на ту сторону. Просто у человека не согласованы навязчивые побуждения достигать или висхолдировать, так что когда он садится и собирается отстраниться—другими словами, собирается воздержаться от действия, просто отдохнуть—он попадает настолько близко к пограничной линии, что некий рестимулятор заставляет его приниматься за действие: решение воздержаться заставляет его вступать в действие.

Когда человек находится в очень плохом состоянии, то любое решение действовать заставляет его висхолдировать. У него вообще пропадает способность различения. Любое решение действовать заставляет его висхолдировать. Вы таких много видели. Их постоянно выбирают на государственные посты.

Правительственная программа: отличная, очень-очень хорошая правительственная программа. Они собираются ее «выполнить», и потом письмо об этом шесть недель лежит на столе министра, потом попадает на другой стол, лежит там семь месяцев, потом в Министерство Финансов отправляется просьба о выделении средств, там с ней возятся год-два, —и все это происходит только потому, что правительство, как коллектив, виновно в овертных действиях.

Никогда нельзя надеяться на эффективность правительства там, где оно имеет отношение к гигантскому количеству овертов, которые ему приходится висхолдировать.

Отлично. Как вы теперь понимаете, весь предмет висхолдов и проверок на безопасность тесно связан с действием и бездействием, определением людей—их неспособностью быть самоопределенными, и так далее.

Вот вы берете какого-то типа, который находится в тотальном гипнотическом трансе. Он входит и вы говорите: «Закрой дверь», а дверь закрыта. Вы говорите: «Закрой дверь». И тогда он идет, берет воображаемую дверную ручку и закрывает воображаемую дверь—просто для того, чтобы выполнить то, что вы его просите.

Вы сажаете его на стул—он сидит на стуле. Если вы его поставите, он будет стоять.

В психушках пациентов растягивают, и они там лежат, лежат и не пикнут. Вы поднимаете его руку в воздух; она просто там и остается—кататоническая шизофрения. Это удивительно. Такой человек выглядит как глина или пластилин—вы можете делать с ними что угодно, понимаете?

Иногда и преклиры попадаются такие же. Вам это надо увидеть. У них дрожат веки и все такое. И если бы вам надо было внушить ему что-то—хотя мы вовсе не для этого произносим что-то во время оценивания—но если бы вы решили внушить ему, что его пунктом является крейсер, отлично, черт возьми, вы получите показание на крейсере. Потому что вы запихиваете крейсер прямо ему в черепушку, и у него появляется показание на крейсере, вот и все, что тут происходит. Вы так сказали, значит, оно так и есть.

У меня с этим возникают проблемы. Иногда я провожу оценивание терминалов, и людей просто пулеметом не отгонишь от них— иногда, иногда. Это не означает, что они подвержены гипнозу. Они просто знают, что, вероятно, это правильно. Как ни странно, обычно они правы.

Тут было бы неплохо, совсем неплохо—снять все обесценивания и оценки и все оверты с этого, прочистить до такого

с этого, прочистить до такого состояния, когда на этом ничего не будет регистрироваться, и потом посмотреть, есть ли оно теперь. Это единственный способ узнать, что там. Но это время от времени доставляет неприятности в одитинге, когда одитор предлагает терминал, или когда одитор-мастер обнаруживает терминал, который преклир не хочет выдавать.

Вы сейчас пока еще не добрались до этого диапазона с 3D Крест Накрест. Это не настолько тяжело: Мне довольно забавно замечать, что некоторые из терминалов, которые я оценивал, потом снова возникают на 3D Крест Накрест. Вот они! Они там были и все это время, конечно.

Но вот действие. Этот человек тотально подвержен любой рестимуляции. Не стоит увлекаться идеей о том, что этот человек тотально подвержен внушению, и что это так хорошо, потому что это чушь. Этот человек тотально подвержен любому притекающему действию любого рода—этот человек тотально подвержен.

Другими словами, возникает рестимуляция— бац! Его банк устроен таким образом, что как только он видит стену с пятнами, так у него немедленно начинается ветрянка. И что бы не случилось с ним в обществе, он немедленно—реакция: притянуть это к себе. Он немедленно рестимулируется. Он в очень, очень плохом состоянии.

Некой ступенью на этом пути является среднестатистический человек. Он видит некоторые вещи, которые его рестимулируют и приводят в состояние тотального следствия.

В чем же дело с этим состоянием тотального следствия? Здесь не в порядке только одно, только одно и более ничего. Человек просто не владеет управлением достигания-отстранения. Он потерял его. И вследствие этого он неспособен быть хозяином собственных действий. Конечно, тогда он и не может быть правителем собственной судьбы и, конечно, не может вести себя разумно в отношении того, что делает.

Коэффициент интеллекта—это степень, в которой человек способен наблюдать и понимать действия, и это все—и потом висхолдирование действий, понимание человеком данной ситуации.

Вы говорите: «Ну, тут может быть гораздо больше разветвлений, гораздо больше всяких приятных вещей, и так далее, все может быть значительно более запутанным, чем это представление»—но это не так, на самом деле. Это просто управление человека над его окружением.

Мы странные люди, потому что—если мы рассмотрим Саентологию как философию, каковой она не является, то обнаружим, что являемся чуть ли не единственными сторонниками идеи, что человек должен обладать самоопределением. Потому что другие, смотря на это, не придавали ему должной важности—а это очень важно—но они не придавали ему должной важности. Они наблюдали, что преступник имеет навязчивое побуждение к совершению преступлений. И потом, не имея возможности снять хоть один оверт с цепи продолжающихся преступлений или как-то помочь преступнику, они начинали утверждать, что есть только одно решение—заставить преступника сильнее висхолдироваться от преступлений.

Но эта противоположная философия— утверждающая необходимость заставить преступника сильнее висхолдироваться от преступлений—это особенная философия, и особенность ее состоит в том, что она не работает, и никогда не работала на этой планете с я не знаю каких незапамятных времен.

Вы можете взывать к парню, требуя не ходить на Тайме Сквер и не снимать с себя там одежду, и довести его этим до такой степени, что он просто не сможет сделать что-то другое, кроме как сходить на Тайме Сквер и снять с себя там одежду! Каждый раз, когда он будет нам встречаться, хо, он будет на пути к Тайме Сквер.

«Ха, привет, Джо. Куда направляешься?».

«А, я иду на Тайме Сквер—снимать с себя одежду».

И вы говорите: «Ну, хорошо. Я часа в четыре схожу в полицейский участок, попрошу вышвырнуть тебя оттуда».

Он отвечает: «О, большое тебе спасибо». Теперь у него наступает большое облегчение, и он едет на Тайме Сквер и снимает там с себя одежду. Просто потому, что он висхолдировал это до такой степени, что довел это до провала. И это превратилось в навязчивое стремление.

Так что действие, которое жестко вис-холдируется, очень часто опрокидывается и становится навязчивым действием. Человек знает, что не может висхолдировать это действие, и поэтому он должен его выполнить. В этом и состоит опасность философии о том, что чем больше хороших, тотальных висхолдов вокруг нас, тем лучше всем нам.

Если вы не знакомы с данным механизмом овертов и висхолдов, и не понимаете, почему люди поступают подобным образом, то тогда, естественно, у вас есть большая вероятность западания на эту другую философию как

на единственное средство исправления. Но это не очень хорошее средство.

Вот основа действий. Вот основа действий и человеческое существо. Первое: оно не знает, что является его навязчивыми действиями или его пунктами типа «должен делать»—оно не знает, что это такое, и, значит, не знает о том, от чего оно висхолдируется. А незнательность—это общий знаменатель всех висхолдов и овертов, которые активны у данного индивидуума.

Те вещи, которые активны у данного индивидуума, всегда ему неизвестны. Возможно, когда-нибудь я донесу до вас этот факт. И продолжаю настаивать и настаивать на этом. А вы постоянно страдаете от склонности искать в известных областях.

Я знаю некоторых преклиров, которых в течение многих и многих и многих и многих и многих лет одитировали по его теще, и у него при этом все еще оставались проблемы с тещей, но ни одному одитору не пришло в голову, что эти проблемы не могут иметь к теще ни малейшего отношения—потому что преклир знал об этом все. Понимаете? Преклир знал об этом—и это не могло быть источником неприятностей.

Именно этот факт встает на вашем пути на Проверках на Безопасность (Секчеках). Потому что преклир может знать о чем-то, притом, что вы не будете знать об этом. Но это только половина знания. Это недостаточно хорошее знание, понимаете? Это только половина знания. Вот вы об этом не знаете, но он знает. И он здорово расстроится, если вы позволите себе обойтись без этого знания.

И вы получаете феномен упущенного вис-холда, который является наиболее серьезным феноменом, стоящим на пути Секчека. Возможно, и это до вас когда-нибудь дойдет.

Я недавно учил ЦООК^[7]. О, сегодня утром я получил послание. Огого. Ужас. Дикий ужас. Они просто занимались тем, что снимали упущенные висхолды. Это все—все, что они делали. Они не работали с висхолдами, они просто снимали упущенные висхолды. Занимало по сессии-две на каждого члена персонала. Проходит просто замечательно. Внезапно люди возвращаются и начинают •исправлять дела в своих отделах, шерсть летит клочками, и все такое.

Они даже начинают гордиться собственной маркой, знаете? Они не говорят, конечно, что им все равно, вернетесь вы из Сент-Хилла или нет, но они утверждают, по крайней мере, что даже если вы не вернетесь, то они справятся сами. Вы тут слишком долго находитесь. Они про вас забыли. Как бы то ни было, нужно довольно быстро возвращаться и восстанавливать собственное реноме.

Трудность, с которой мы сталкиваемся, состоит в том, что упущенный висхолд—это только половина знания. Очевидно, что нет ничего болезненней момента, когда становится нужным висхолдировать то, что более не нужно висхолдировать. Вы не знали об этом, так что ему нужно было висхолдировать это, но теперь он знает о том, что вы не знаете, и именно поэтому ему приходится висхолдировать это.

Механика этого явления совершенно логична. На самом деле тут все совершенно логично. Понимаете, он должен продолжать висхолдировать это, потому что вы еще об этом не знаете, и это весьма тяжкая задача, потому что это—только половинное знание, понимаете?

Понимаете, вы еще не знаете, не обнаружили этого, а он знает, только не может сообщить этого, и теперь у него есть осознанный висхолд, и человек просто разваливается на куски из-за этого, понимаете—из-за полузнания.

Понимаете, теперь он должен ходить и осознанно висхолдировать это. Никому этого не говорить, никому другому не позволять узнать об этом, но ведь нет никакого другого знания, чтобы можно было сравнить. Это не будет воспроизведено, и вследствие этого не пропадет. Это единственный терминал в этот момент, так что нет никакого воспроизведения этого у какого-либо другого терминала. Так что, поскольку нет никакого воспроизведения у какого-либо другого терминала—конечно, он знает по совершенному воспроизведению, что ничто не пропадет, если оно не будет воспроизведено, плюс другие механизмы, которые тэ-таны очень, очень, очень, очень хитро и мастерски разрабатывали. Так вы получаете упущенный висхолд, который беспокоит преклира.

Упущенный висхолд—и преклир просто обрушится на вашу шею со страшным грохотом. «Бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур». Вот Шкала Тонов преклира, у которого есть упущенный висхолд. Или—Шкала Тонов упущенного висхолда.

Когда вы работаете со всей организацией на плохом Э-метре, все начинают скрежетать зубами друг на друга. Все упускают вис-холды у всех, поэтому тон организации опускается до «Бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур». Или—это все, что тут есть, понимаете?

Однако только до того момента, пока вы не наткнетесь на это, пока вы это не узнаете. Однажды вы будете там сидеть в роли одитора, и преклир будет бормотать: «Бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур-бур, ты сделал то и ты сделал это». И вы будете достаточно сообразительны, чтобы поискать тут упущенный висхолд. И потом рано или поздно преклир выдаст это, и «Хо, по поводу чего ты так переживал? По поводу чего я так психовал? Что за ерунда? Тут ведь ничего такого нет. Ничего беспокоящего». И у вас появляется ощущение: «Вот идиот».

Конечно, наибольшим идиотом вы чувствуете себя по поводу масштаба того висхолда, который вы упустили. Вы все еще ищете качество. А этот упущенный висхолд может состоять в том, что преклир подумал о том, что Э-метр блестел, и не сказал вам о том, что из-за этого вылетели рудименты.’Это и был упущенный висхолд. А потом перед вами возник разрыв АРО.

Помните, когда-то давным-давно я рассказывал вам о том, что для созревания достаточно большого разрыва АРО в сессии требуется примерно полтора часа? Ну, теперь мы знаем, почему это так—потому что упущенные висхолды, первые упущенные висхолды находятся именно в начале сессии—не в проходимом в начале сессии рудименте висхолдов, а в том моменте, когда преклир садится и говорит: «Ну, думаю, сегодня пойдет и так»,—но ничего не говорит одитору.

Понимаете, у него есть какое-то сомнение в отношении сессии, но он не упоминает о его наличии одитору, и одитор не прорабатывает этого. И затем через час-полтора вы видите перед собой преклира, который визжит, брюзжит и трясется, понимаете, потому что тот висхолд прибавляет к себе еще один, и это может быть совершеннейшая ерунда. Преклир сидел-сидел и подумал: «Неплохо бы сейчас перекурить»,—но не сказал этого одитору. Это висхолд. Преклир знает о том, что по условиям игры-должен быть в общении с одитором, но в этот момент он находится вне общения с ним.

А потом он начинает волноваться, что уже поздновато, и опять не говорит этого одитору. Он соображает, какова была следующая команда, и не говорит этого одитору. И все эти мелкие песчинки, собираясь вместе, образуют пустыню Сахара, и Преклир стоит на одном ее краю, а одитор—на другом, и пушка работает в обоих направлениях.

Вы видите, как это прогрессирует? Дело не в качестве висхолда, дело в самом факте его существования.

Но как ни странно, преклир сам ничего не знает об этих висхолдах, когда он их думает. Для того, чтобы он их вспомнил, нужно попросить его некоторое время подумать. Другими словами, они просто проплыли мимо него, и ему относительно неизвестны. Если вы будете постоянно подбирать их, просто только это, во время проведения оценивания списка, рудименты останутся введенными.

Обесценивание обычно является признаком висхолда. Поэтому вы можете запрашивать обесценивания и потом запрашивать висхолды, используя это как очень эффективный метод схватывания обеих сторон этого феномена.

Если вы хотите вести сессию чисто и получать показания стрелки постоянно во время проведения Секчека, то постоянно должны следить за следующим единственным моментом: обесценил ли преклир что-то и висхолди-рует ли преклир что-то? Это близнецы-братья Секчека и оценивания и обнуления. Обесценивание и висхолдирование. Эти две вещи неразлучны. Обесценивание, висхелд.

Общий знаменатель всех внерудиментов—висхолд. Это общий знаменатель любого отсутствия рудимента.

Проблема настоящего времени? Отлично. Нужно иметь висхолды от кого-то, а иначе с этими людьми не может быть проблем. Вы можете задать вопрос: «Итак, какие висхолды вы имеете от своей жены?»—и потом пронаблюдать, как проблемы настоящего времени испаряются и пропадают, понимаете?

Отлично. У этого преклира с вами есть разрыв АРО; ну, должно быть, этот преклир что-то от вас висхолдирует, причем неважно, насколько мизерной является эта вещь. Следовательно, именно в этом состоит общий знаменатель всех этих рудиментов. Независимо от того, какой именно рудимент отсутствует, основой этого является висхолд, включая, естественно, и рудимент про висхолды. Который более конкретно связан с висхолдами. Однако ваши неприятности в сессии тем не менее все равно вызваны именно упущенным висхолдом.

Упущенный висхолд лежит в основе разрыва АРО. Упущенный висхолд лежит в основе всех неприятностей одитора в сессии, кроме одной—о которой мне следует вам рассказать—кроме одной: если вы работаете в сессии ради формы, а не ради преклира. Вы не одити-руете преклира, сидящего перед вами, а проводите сессию просто ради формы, нарушая тем самым Кодекс Одитора, требующий, чтобы вы находились в общении с преклиром, и тем самым создавая преклиру ненамеренный висхолд на протяжении всей сессии.

Помните, я дал классификацию висхолдов от вас—ненамеренные и намеренные, и так далее? Как вы понимаете, преклир, который не имеет возможности говорить с одитором, находится в состоянии ненамеренного висхолда, но это все равно висхолд, и он становится причиной разрыва АРО с одитором. Потому что это создает ненамеренный висхолд со стороны преклира.

Вот сидит преклир. Он пытается что-то сказать одитору. При попытке сказать одитору что-то он обнаруживает, что у него нет возможности сказать одитору что-либо, потому что одитор не слушает, не подтверждает, не прекращает делать то, что делает как навязчивое действие, что бы это ни было, что он не будет слушать ничего из произносимого преклиром, и преклир внезапно, неявно— ну, он на самом деле никогда не принимает этого решения осознанно—тем не менее он распознает это реактивно и начинает реагировать по причине висхолда, потому что попадает в состояние ненамеренного висхолда.

Я сейчас приведу вам пример ненамеренного висхолда. Кто-нибудь из вас когда-либо ненамеренно висхолдировал что-нибудь? Какое-нибудь действие? Это ненамеренно. Вы не могли быть там. Просто вспомните, как однажды не попали домой на Рождество, потому что были завалены работой. Вам надо было работать или что-то вроде того. Следовательно, это было ненамеренно.

Когда кто-то не слушает того, что вы ему говорите, вы, конечно, попадаете в состояние ненамеренного висхолда.

Маленькие дети разрывают АРО и превращаются в строптивых подростков тем же способом—посредством ненамеренных висхолдов. Мои малыши в этом отношении находятся в гораздо лучшем положении, потому что я просто оторву голову тому, кто не даст им подтверждения. Понимаете, не стоит детей вводить в состояние ненамеренного висхолда. Наверное, вы их тут встречали. Они очень открыты и довольно вежливы, обыкновенно. И они не разрывают АРО с людьми, это точно.

Просто поймите это. (Я вовсе не стараюсь выпятить их в качестве столпов добродетели, я просто скажу, что мои ребята гораздо лучше в этом отношении. Просто два моих малыша могут накопать больше червей, чем кто-либо другой.)

Маленький ребенок подходит к маме и говорит: «Мама, мама, можно мне пойти погулять? Мама, можно мне пойти погулять?».

А мама просто продолжает стучать спицами или тарелками или чем там она занята, и не дает ему в ответ ни одного чертова слова, понимаете? Довольно быстро у ребенка появляется ощущение, что он взбешен на свою мать, и он разбивает ее любимый чайничек прямо посреди кухни.

Практически все разрушения, чинимые детьми, можно целиком и полностью отнести к фактам состояния ненамеренного висхолда. Это и есть механика возникновения разрывов АРО с детьми. Думаю, школы Штайнера^[8] и всякие такие заведения были бы крайне рады получить эту информацию.

Таким образом, вы теперь знаете, что при состоянии ненамеренного висхолда преклир начинает реагировать как при разрыве АРО. Понимаете, основа разрыва АРО—это отсутствие общения.

На самом деле это нечто более серьезное, чем просто отсутствие общения, потому что вы можете сидеть и игнорировать дерево в течение многих часов, а дерево будет там стоять и игнорировать вас в течение многих часов, и вы не впадете в бешенство по отношению к нему.

Для возникновения висхолда необходимо наличие намерения общаться, и это еще один фактор, который вы должны распознать в каждом висхолде: намерение достичь, существовавшее до того, как человеку пришлось воздержаться от этого. Другими словами, намерение общаться должно присутствовать до того, как возникнет разрыв АРО.

Отлично. Если дело обстоит таким образом, если дело обстоит таким образом, то преклир, которому проводит одитинг кто-то находящийся вне общения с ним, причем преклир находится в состоянии продолжительного ненамеренного висхолда, но это тем не менее висхолд и разрыв АРО возникнет.

Дело вовсе не в том, что одитор должен наизнанку выворачиваться только ради преклира, но я хочу обратить ваше внимание Via кое-что. Это также проходит по части Секчеков и висхолдов. Вот это данное: Каждую сессию вы проводите для преклира, как одитор. Сессия, которую вы проводите, предназначена именно для этого преклира, и больше ни для кого в целом мире. Она проводится не для Инструкторов, не для тех людей, которые потом будут читать отчеты одитора, не для директора процессинга или еще кого-либо. Сессия проводится ни для кого другого в целом мире, кроме преклира, который сидит перед вами. Это его сессия.

И те из вас, кто обучает одиторов там, в округе Колумбия, и в Южной Африке, и в Австралии, могут просто напрочь ошеломить их именно этим утверждением, потому что вы увидите сами, что каждый раз, когда у вас возникает большая неприятность, каждый раз, когда у вас возникает большая неприятность с новым преклиром, у этого преклира нет никакого представления о том, что эта сессия предназначена для него, и вы увидите одитора, который не проводит никакой сессии для этого преклира.

Этот одитор проводит ее по какой-то другой причине. Он проводит ради ритуала. Он проводит ее, чтобы сделать приятное Директору Процессинга. Он проводит ее потому, что его попросили это сделать. Он проводит ее потому, что его учили в Академии делать это.

О, вы можете просто составить список—при обучении одиторов вы можете просто попросить их составить длинный список всех причин, по которым они проводят сессию, понимаете?

Итак, почему вы проводите эту сессию? И они выдадут вам какой-то баснословно длинный список, и в нем ни разу не будет упомянуто ни в одном пункте, понимаете, что они проводят сессию для данного преклира и потому, что преклир пришел получить одитинг. Это вообще не появится у них в голове, скорее всего. Одиторы, у которых возникают неприятности в одитинге, постоянно упускают из внимания этот момент, понимаете? Они постоянно упускают это из вида.

И в действительности, если одитор овладеет только этим одним моментом, только этим одним моментом, то он может добиться совершенно невероятных результатов с этой технологией, и преклиры будут поправляться и думать, что это самый чудесный одитор, и посылать телеграммы в организацию с просьбой забронировать этого одитора. А вы скажете: «О, нет. Знаете, мы как раз собирались отправить его назад в Академию». Но этот человек на самом деле проводит сессию для преклира. Понимаете? Это сессия преклира, и ничья больше. Она проводится одитором, эта сессия, но проводится для преклира. Преклир обладает этой сессией, она у него в собственности. Это не сессия одитора. Это сессия преклира.

Если вы можете просто овладеть этим моментом, каким бы странным и простецким он не представлялся, то вы справитесь с большей частью своих трудностей в одитинге, а также, кстати сказать, и большей частью своих разочарований от одитинга, когда бы это не случалось. Нет ничего более приятного, чем проведение сессии для преклира, которого вы в этот момент одитируете. И это—именно это—помогает вам не напрягаться излишне. О, ваше внимание на преклире. Преклир обычно счастлив и преклир топает себе своим путем, топ-топ-гоп-топ-топ-топ-топ-топ. И вы ломитесь во всех направлениях, и все такое. И вы говорите: «Черт, вот это отличная сессия, знаешь?».

Потом вы проверяете, что было сделано:

вы пропустили три завершающих рудимента, понимаете, и запоролись там и тут. Вы даже не нашли пункта. Это продолжалось три сессии и вы даже не нашли пункта.

С точки зрения технологического анализа вы вообще не видите никаких оснований для того, чтобы эта сессия была настолько хорошей. И тут вы понимаете, что можно просто отложить в сторону всю технологию и всю форму, и работать только при соблюдении одного этого момента, и при этом обнаружите, насколько восхитительно срабатывает этот единственный момент в одитинге.

А если к этому вы еще добавите и хорошую технологию, понимаете, и хорошую форму—вау! Понимаете? Вы просто—. Уам! Преклиры помчатся ввысь как испуганные газели, понимаете? Они будут просто взмывать по Шкале Тонов.

Однако здесь имеется структура сессии. Если вы хотите, чтобы она проходила технически гладко, то вам просто нужно продолжать снимать эти висхолды, и тогда вы не будете вводить преклира в состояние рестимуляции всех этих нежелательных действий.

Итак, вот что происходит: преклир чувствует, что он что-то висхолдирует. Неважно, намеренный это висхолд или ненамеренный. То, что он что-то висхолдирует, теперь рестимулирует тот факт, что он что-то висхолдирует, понимаете? Это не висхолд—не висхолд, который он делает сейчас, это висхолд позади того висхолда, что он делает, который рестимулируется. И этот висхолд, естественно, представляет собой висхолдирование нежелательного действия. Так что тот факт, что он что-то висхолдирует, становится причиной вхождения его в рестимулированное состояние.

Тот висхолд, который рестимулировался, может представлять собой неудавшийся висхолд, настолько близкий к пограничной линии, что это немедленно приводит к возникновению навязчивого действия. И преклир обнаруживает себя в этом совершенно ужасном состоянии совершения действий, которые, как он знает, порицаются, и при этом совершенно не способен остановить это действие. И он поражается, как, черт возьми, он попал в такое состояние.

И там он говорит этому совершенно отличному одитору, говорит ему: «Ты, ты-ты-ты, дубина, лопух, ты вообще где учился одитировать? Тебя убить мало. Тебя повесить мало. Тебя мало поставить к стенке и казнить на электрическом стуле». Он попадает в замешательство, понимаете? И—. Понимаете? Он слышит себя, как произносятся все эти штуки, и при этом чувствует, что неспособен остановиться.

Ну, каким же образом он попадает в состояние, когда начинаются такие действия? Ведь он сам чувствует себя плохо, когда делает это, понимаете?

Он попал в состояние—вы задели что-то весьма горячее в его банке—и он попал в состояние необходимости отправиться на Тайме Сквер и раздеться там, понимаете, и он не хочет этого делать. Но вы неумышленно рестимулировали тот факт, что он должен висхолдировать действие по походу на Тайме Сквер с целью там раздеться догола, и это теперь означает, что он обязан отправиться на Тайме Сквер и там раздеться догола, понимаете?

Он не хочет этого делать. Так его свобода выбора оказывается подавлена. И вы, позволив ему иметь висхолд в сессии, или упустив у него висхолд—я теперь говорю о висхолде в сессии, не о висхолде в жизни, понимаете—позволив ему иметь висхолд в сессии и не вычистив его, создаете опасность срабатывания этого другого канала. И вы попадаете в него, и он обязан отправиться на Тайме Сквер и там раздеться догола. Он просто не может остановить себя. И он сам поражается этому.

Понимаете, это весьма смешная штука. Люди, которые делают такое—это самые удивленные люди на свете, знаете? Они поражаются этому больше кого-либо другого. Понимаете, они говорят: «Что происходит?»,—в тот момент, когда идут и делают это.

Это фантастика.

Так что вы понимаете, что тот факт, что вы ввели преклира в состояние ненамеренного висхолда, неспособности общаться с вами как с одитором—. Понимаете, это не его сессия, он просто оказывается посторонним. Он просто зашел на время, пока вы проводите тут сессию. Он совершенно посторонний человек при всем этом. Возможно, он пришел составить доклад для налоговой или что-то такое. Или он просто служит для удерживания стула собственным весом, чтобы тот не соскользнул. И не имеет никакого отношения к сессии, понимаете? Никакого отношения. Что бы одитор не говорил, это не имеет никакой связи с преклиром, понимаете? И преклир время от времени здорово беспокоится по этому поводу, и он вдруг просыпается и говорит одитору что-нибудь. Он не распознает это состояние до тех пор, пока не попытается что-то сказать одитору. И он говорит одитору что-то типа «Жарковато тут, знаешь?»,—пытается ему это сказать, понимаете? «Что-то тут страшно жарко, а?».

А одитор обнуляет список, понимаете, и говорит: «Аналайзер категорий. Аналайзер категорий. Аналайзер категорий»,—понимаете?

Преклир произносит: «Что-то тут страшно жарко, а?».

А одитор продолжает, и говорит:

«Микросдвигатель. Микросдвигатель. Микросдвигатель».

Преклир произносит: «Что-то тут как-то жарко, знаешь? Жарковато будет».

Но одитор продолжает и говорит:

«Отлично. Клопоток. Клопоток. Клопоток».

Механика происходящего далее состоит в том, что преклир начинает осознавать тот факт, что он не может общаться с одитором. Это равноценно тому факту, что он затем должен воздерживаться от общения с одитором. Видите, насколько это идиотично? Но это тем не менее равноценно. Потому что, помните, вы имеете дело с целым реактивным банком, построенным полностью на основе явления навязчивого действия и висхолда, понимаете?

Итак, тот факт, что он не общается, говорит о том, что он должен висхолдировать, что задевает теплящийся в реактивном банке висхолд, и только молиться теперь можно за здравие одитора, если этот висхолд в реактивном банке запускает нежелательное действие. Потому что тогда преклир может выкинуть что угодно, просто что угодно.

Именно таким образом вы получаете срывы, именно таким образом вы получаете скандалы, именно таким образом вы получаете самые удивительные замечания со стороны преклиров. Понимаете? Вот откуда на вас сваливается этот жребий. Ненамеренный висхолд.

Итак, вам ясно, что вы избежите срабатывания всего этого механизма, если в ум преклира никогда не входит информация о том, что он что-то висхолдирует. Понимаете? Если это достаточно надежно проработано, то в действительности он даже может немного висхолдировать, понимаете, при этом ничего не задевая в банке. Потому что это его сессия, понимаете, и он находится в общении с одитором. Он осознает, что если он это скажет, то одитор его услышит.

ТУ 4 с точки зрения удерживания человека в сессии, конечно, является наиболее важным среди всех ТУ. ТУ О—это наиболее важное ТУ с точки зрения одитора, а ТУ 4—это наиболее важное ТУ с точки зрения преклира. Вы вообще не можете проводить сессию в отсутствие ТУ 0, однако преклир отмечает нарушения в ТУ 4 как сигнальные ракеты, как пламя на нефтяной скважине и горящий Парламент, понимаете? ТУ 4—»О, этот одитор не может справляться с ТУ 4!».

Способ справиться с ТУ 4—справиться с ним заранее и просто предоставить преклиру эту сессию, понимаете? Потому что это его сессия. Это его сессия. Она специально для этого преклира.

Отлично. Итак, в области Секчеков, в области Секчеков, вы, по сути, стараетесь добиться релиза или обнаружения как нежелательных действий рассматриваемых как нежелательные самим преклиром, так и висхолдов, которые их висхолдуют. Так вы снимаете висхолд посредством устранения предшествовавшего замешательства. И когда вы проводите Секчек, то вы работаете в области предшествовавшего замешательства, понимаете, и неподвижного момента: проблемы.

Однако проблема в данном случае только наполовину состоит в этом. Это висхолд, он пропадает довольно легко. Поэтому есть предшествовавшее замешательство и висхолд, понимаете? И все, что вам нужно сделать—проникнуть под висхолд и достать предшествовавшее ему замешательство. «Что ты сделал?— говорите вы. «Что ты сделал⁷. Это должен быть какой-то импульс со стороны преклира, потому что этот преклир—единственный, кто присутствует. Некоторые, выслушивавшие истории о том, что сделали преклиру в колледже, или что преклиру говорили, кое-чего не замечали. Колледж не присутствует в комнате одитинга. Его там на самом деле нет, следовательно, его проодитировать невозможно. Вы одитируете то, что сделал преклир, понимаете?

Так что главными фокусами вашего внимания являются те истоки, которые преклир не хотел испускать, и те висхолды, которые преклир не хотел висхолдировать.

А «Что ты сделал?, понимаете, дает релиз по этим не-действиям.

Однако структура висхолда состоит в выполнении нежелательного действия, висхолде нежелательного действия, ворчании, понимаете? И вот этот парень говорит: «О, я обеспокоен. Я не должен никому ничего говорить. Я не должен говорить об этом, и все такое. Эти ублюдки просто гады. Я не должен им ничего говорить. Они—просто свора наглых псов. Они просто негодяи, и я не должен ничего об этом говорить, потому что у меня, видимо, есть какие-то нежелательные действия. Потому что если им удастся найти какое-то действие, при котором я был не прав—а обнаружить они это могут только если я им об этом расскажу, это будет просто жутко, и все пойдет прахом немедленно. Так что я лучше послежу за тем, чтобы ничего не выболтать. И я не буду ничего говорить».

И вы—большинство, большинство, большинство людей, передавая вам сплетню, всегда будут предварять ее оговоркой типа «Ну, я не то что критикую» или «Я против того, чтобы говорить плохо за глаза, но…», сначала они произносят это, и потом начинается: «Бу-бу-бу, бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу, ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля». И вы получаете порождение нежелательного истока, который лежит в основе всего этого, приковывая к себе все это, просто действуя в роли генераторной батареи. А уже на вершине этого всего вы получаете всю эту пену—энтету.

Парень не может достичь и не может висхолдировать, но он может поворчать. Так вы понимаете, что представляет собой критика—хорошая формула, не так ли?

Вы недавно получили бюллетень с коррекцией. Там говорится: «Игнорируйте все недобрые мысли». На самом деле это неточность. Тут есть одна маленькая тонкость: Вы используете эту недобрую мысль, критическое утверждение, для обнаружения оверта. Это надежный показатель.

Вы говорите этому человеку: «Ну, итак, каковы твои недобрые мысли?». Он дает вам эту недобрую мысль. «У тебя были какие-либо недобрые мысли о Джо?».

«О, хорошо. У меня были недобрые мысли о Джо».

«Отлично. Что ты сделал Джо?». Бац! Он нашел это. Понимаете?

Это проводник. Вы пройдете точно по линии. Так что вам не надо тянуть это. «Не стоит тратить пять часов на выуживание недобрых мыслей, идиот»,—вот обычная мысль, которая возникает в голове инструктора, когда он наблюдает, как кто-то делает что-то подобное. Парень пашет и потеет пять часов только для того, чтобы вытянуть все недобрые мысли о его жене, понимаете? И, Инструктор на другом конце судорожно думает: «Вот идиот, черт побери»—потому что четыре часа пятьдесят пять минут этого времени вылетает в трубу.

Одна минута ворчания по поводу жены, понимаете—этого вам достаточно. Это уже дает вам полную корзину рыбы. У вас в кузове

больше нет места. Немедленно по истечении этой минуты вы приходите к выводу, что преклир что-то сделал. Если наличествует ворчание, то должно присутствовать лежащее в основе этого действие, и при этом оно находится в состоянии висхолдирования. Другими словами, вы наблюдаете работу этого генератора.

Так что вы просто говорите—этот парень говорит: «И, на самом-то деле, на самом-то деле…»— это не обязательно должно звучать как мотиватор—»…на самом-то деле, моя жена, моя жена— она постоянно носит фальшивые волосы. Просто постоянно носит фальшивые волосы, и я просто прихожу домой и спотыкаюсь об эти волосы, постоянно падаю через них, понимаешь. Пью пиво—фальшивые волосы. Ем завтрак—все зубы в них, понимаешь? Просто атас какой-то. И фальшивые волосы эти…».

Чертова уйма народу высказывает в подобных случаях просто мотиваторы, но на самом деле это может быть оверт, или мотиватор, хоть то, хоть другое, понимаете? Суть в том, что это ворчание, эти критика, и этого вам достаточно.

И вы говорите: «Фальшивые волосы. Ну. Хорошо. Спасибо. Хорошо. Итак, что ты сделал своей жене?». И стрелка уходит вправо со стуком .

И он что-то там вам говорит. И потом добавляет: «Хотя на самом деле меня беспокоят именно фальшивые волосы. Они попадают во все—это—у меня был свадебный пирог. Я помню, это еще со свадьбы продолжается. Она испекла свадебный пирог, понимаете? И его просто в рот было невозможно взять—весь, весь забит фальшивыми волосами. И так вот ка….—».

Таким образом вы приходите к выводу о том, что это должно иметь некоторое отношение именно к тому, на что он жалуется.

Итак, вы говорите: «Ну, что вы сделали волосам вашей жены?».

«Нет, я ничего не делал волосам моей жены. Просто однажды я прижал ее к кровати и обкорнал их все ножницами».

«С тех пор ты делал это?» «Нет! Ха-ха!».

И вы увидите, как он немедленно просветлеет. Снимите висхолд с оверта, понимаете?

В действительности, если вы мастерски разбираетесь в структуре подобных явлений, вы можете сделать для преклира самые удивительные и неслыханные штуки. Преклир просто откроет рот, понимаете? «Как вы узнали?».

«О, мне это сказала маленькая птичка».

Вся суть состоит в том, что если есть ворчание, то тогда там должен быть оверт. А если там есть оверт, то там должен быть висхолд, понимаете?

И вы всегда можете следовать линии—вы получаете там большое, сочное действие, понимаете? И просто спросите преклира: «Итак, ты делал это с тех пор?».

Преклир должен осознать, что он вис-холдирует это действие—и это даст вам возможность получить остальную часть оверта. После того, как вы получите релиз такого большого висхолда на этом, там может оказаться еще некоторая часть оверта.

Другими словами, это—это действие, за которым следует висхолд. Ну, конечно, по большей части вы рассчитываете на тот факт, что они оба пропадут, когда он расскажет вам об этом, и обычно это так и происходит. И это достаточно безопасно, вам и не надо знать досконально все факты жизни, понимаете? Но с другой стороны, если вы спросите: «Делал ли ты это с тех пор?» или «Делал ли ты это еще раз?»,—он может подумать, что вы ищете другой оверт, понимаете?

И он рассмотрит это достаточно тщательно, и вы уничтожите висхолд. И увидите вдруг, что преклир выглядит очень свободно. Понимаете, ведь ему приходилось все время висхолдировать это с помощью мотора от десятитонного грузовика. Это присутствует постоянно, удерживая его от того, чтобы он прижал жену к кровати и снова обкорнал ей все волосы, понимаете? Зззуу!Зззуу!Зззуу! И он не замечал, что нет никакой причины на то, чтобы держать там этот мотор от грузовика.

И он говорит вам, что он это делал. И это должно объяснить вам то таинственное явление, когда иногда вы видите, что висхолд пропадает, а иногда этого не случается, иногда преклир выглядит очень свободно, а иногда преклир не выглядит очень свободно.

Хорошо. Структура этого такова: вы находите у преклира висхолд, так? Преклир что-то висхолдирует, и вы обнаруживаете, что он висхолдирует. Вы обнаруживаете, что он о чем-то ничего никому не говорил. Он ничего никому не говорил в колледже про секс, или еще что-то. Он никому ничего не говорил. Вы просто задели и ввели в действие этот висхолд, понимаете?

И преклир в этот момент может ощутить большую тяжесть. Иногда в момент сообщения вам об этом он почувствует освобождение, но также он может почувствовать в этот момент тяжесть. Потому что вы как бы удалили некоторые части этого, но у него остается склонность к этому действию. И он знает, что это нежелательное действие, и он совсем не рад по поводу того, что он выдал вам этот висхолд. Ясно вам это?

Он совсем не рад по поводу того, что выдал его вам, потому что вы лишили его некоторых средств, при помощи которых он удерживал себя зажатым как чертика в табакерке, понимаете, и кто-то может в любой момент нажать на крышку! И тогда он снова может сделать это. Понимаете, вот что его волнует.

Вы ввели в действие некоторые из способов, с помощью которых он висхолдировал себя от обнаружения того, что это такое. И вы увидите перед собой несчастного преклира. Он не очень хорошо заканчивает сессию, и она завершается не слишком радостно.

«Ну, ему проводили секчек два часа», понимаете?

Вы читаете отчет одитора. «Достиг ли каких-либо целей в данной сессии?».

«Нет», или «Частично». Это все очень печальные замечания.

Вы можете просто гарантированно придерживаться точки зрения, что этот механизм сработает хотя бы частично. Вы включили висхолд, частично этот висхолд сняли, он не посмел выдать его в полном объеме, потому что если бы он посмел выдать его в полном объеме, то тогда бы подвергся опасности снова сделать это.

И вот он на Тайме Сквер стаскивает с себя одежду, понимаете? Хм-хм-хух-хух-хух! Он почти справился с этим, понимаете? Он висхолдировал это, и он знает, что может держать этот висхолд, если его голова будет находится именно в таком точном положении и он будет регулярно посещать своего психоаналитика. Понимаете, он-он-он-он-он-он знает о том, что так можно прожить. Несмотря на то, что они ничего на самом деле об этом не знает, понимаете, он зато знает, что может что-то сделать по этому поводу и оооууоо! А вы снимаете висхолд и ломаете эту блокировку.

Так что вам стоит сделать это правилом, действующим правилом,—каждый раз, снимая висхолд, что-то типа «А, я никогда не говорил никому об этом, они не знают этого обо мне», вы стараетесь найти скрытый под этим оверт. И тогда уничтожится все без остатка. И что каждый раз, включая данный, сняв мощный оверт, совершенный человеком, вы будете спрашивать его, делал ли он это еще раз,—и он выдаст вам другой раз или другой случай, и так работать далее.

И если в ответ на этот вопрос окажется, что он больше никогда этого не делал, то тогда вся эта штука сделает фууфт! И преклир внезапно примет очень просветленный вид.

А если вы сняли только чисто висхолд, и парень не рассказал вам, в чем был оверт, то вы просто слегка промахнулись, не задав вопрос о том, что он сделал. Понимаете: «Что ты сделал,сделал,сделал?».

«Ну, я просто никогда никому не рассказывал о моем поведении в колледже».

«Отлично. Здорово. Хорошо. Мы перейдем к следующему вопросу».

Мужской голос: Хух-хух-хух-хух-хо!

Теперь вы видите, почему этот парень так расстроен вами. Вы ослабили некоторые веревки, с помощью которых он висхолдировал себя, не позволяя себе сделать это. И он —он просто думает о том, не нанесли ли вы ему вред таким образом?

Нет, если уж вы дошли до этого, то вам стоит продолжать, и вы должны сказать: «Ну, что ты сделал в колледже?». Понимаете? «Что ты сделал?».

«О, ну, я… ууу-уум-ммм.. Я совсем забыл о—ууу-уум-ммм. Ну, на самом деле это не что-то такое. Просто мы тогда с ребятами, ну не то чтобы… Это была просто шутка. Мы потом долго смеялись над этим».

«Ну»,—говорите вы,—»Ну, вы потом долго смеялись над этим, а на чем вот тут падает стрелка, отскакивая от булавки? Что это? Над какой частью тебе не удалось посмеяться?». (Само собой, так с преклиром на самом деле вы не будете говорить). И он внезапно очистится, и стрелочка очистится тоже.

И потом, поведав вам обо всей этой грязи, и избавившись ото всех овертов, он вспомнит все оставшиеся висхолды. А оставшиеся висхолды, само собой, выйдут лучше, если вы спросите о них.

Вы скажете: «Ну, ты когда-нибудь делал это опять?». Хех-хех.

«ууу, ну, нет, кроме как, у-оо-ну, там, ху-ум-мм Майами Бич Отель, то есть это ммм-мм. Да. Ну, нет, нет. Ха! Да, я этого не делал в Майами Бич Отель. Я мр-рро-мм и не делал этого в Лос-Анджелесе, и не делал этого, когда

был в Канаде, и потом тоже б-рроо. Знаешь что? Я всю войну этого не делал. Жизнь прекрасна. Это здорово! Кроме периода после войны».

«А что было тогда?». «Хорошо. Ну, ты когда-либо потом делал это?».

И-нг-нгт и зум-зун” все такое. И вдруг у него появляется такое ощущение, как будто струя свежего воздуха вошла в подземелье.

Но если вы знакомы со структурой висхолда, и вы знаете, что человек, после того как вы сняли оверт, может все еще продолжать навязчиво висхолдировать, и еще не все может выйти наружу, то вы знаете, что при получении висхолда без оверта человек может продолжать психовать, и так далее. Если вы знаете о том, что там, где есть критические мысли, должен быть какой-то висхолд и оверт подо всем этим, и если вы знаете все это и постоянно снимаете малые висхолды от самой сессии-то прочищаете по мере продвижения эти небольшие сессионные висхолды и обесценивания—и не принимаете преклира за стену, а проводите сессию для преклира.

Понимаете, есть много такого, что может вас запутать. Сессия принадлежит преклиру, это исключительно его сессия, и проводится она для преклира. Ее проводит одитор, но он делает это для преклира. Не отпускайте своего управления над. сессией, но также, дорогие мои, не доводите преклира до мысли о том, что сессия проводится для кого-то другого.

И если вы будете так работать постоянно, при двустороннем общении—с хорошим ТУ 4—то вы никогда не увидите никаких неприятностей, и, черт возьми, ваш преклир просто взлетит сквозь потолок. О да, он будет просто расти, расти, расти, расти, расти, расти. Жуткое дело. Раз-и-два-и-раз-и-два.

Но общий момент—общая черта, которая упускается обычно в сессиях—это то, что она проводится для преклира—вот что упускается. Сессии проводят ради листов бумаги, ради Э-метра, или еще чего-то—никакого сарказма. Иногда к преклиру относятся как к бревну. Этого преклира просто не существует в сессии. Если преклир что-то думает, хо, вы не имеете к этому никакого отношения. •Он не знает, что происходит. Это правда—он не знает, что происходит в его банке. Правда, что вы знаете это лучше него, но в то же время—ха-ха-ха-ха-ха—в то же время, вы сидите там именно ради того, чтобы это исправить. И если вы не обращаете внимания на то, что говорит преклир, то вы, конечно, выходите из общения с этим преклиром, преклир попадает в состояние ненамеренного висхолда, и так далее, и вы получаете то, что заслужили.

Также вы можете позволить преклиру слишком много говорить, и забыть заткнуть его, однако наилучший способ его заткнуть, конечно, наилучший способ заткнуть преклира—переместить его снимание на то, что вы делаете.

Не «Давай-ка перестанем говорить об этом сейчас, и поговорим о другом». Это может оказаться излишне грубым. Просто обратите внимание преклира на какую-то другую часть сессии, и продолжайте работать. Вы можете проделывать это довольно гладко.

Если вы научитесь проделывать эти штуки, господи, как же здорово вы сможете поднимать человека по Шкале Тонов. Просто оп!

Это просто насчет Секчека Двадцать-Десять. Каждый раз, проводя двадцать минут этого процесса, да, проводите десять минут обладательности, и остатки импульсов к вис-холдированию вылетят на обладательности, и случится много чего еще, и преклир поднимется ввысь.

Но есть еще кое-что, что вам следует знать о Секчеке и проведении сессий Секчека, нечто, что вы должны затвердить крепко-накрепко. И это еще один момент типа «проводите ее для преклира» в механике висхолдов. Вот в чем он состоит: Вы пробуете обнулить рудименты. Вы берете их в том виде, как они всплывают, и пытаетесь обнулить их, не заводя преклира в какие-либо новые области. Вы не ищете висхолдов, проблем настоящего времени, разрывы АРО и отсутствие обладательности во время проведения рудиментов— завершающих рудиментов или начальных рудиментов.

Другими словами, вы стараетесь обнулить стрелку. Просто открыто и прямо стараетесь ее обнулить. Вы берете преклира, как он есть, и обнуляете стрелку. Это все, что вы делаете. Это все, что вы делаете. Это рудименты.

Но если вы наихудший в мире—ну, может, не наихудший, но—кандидат в наихудшие—позвольте мне сформулировать это таким образом: вы просто кандидат в наихудшие в мире, если вы переносите это действие в рудиментах в сессию. Если вы переносите дух рассмотрения преклира как он есть и стараетесь обнулить стрелку по тем вещам, о которых вы задаете ему вопрос, и только, ничего более, как это делается в рудиментах, то вы таким способом не получите с этим преклиром достижений ни на ломаный грош. Потому что в сессии ничего не произойдет, и он—только изредка вы случайно будете что-то находить. И если вы действительно хорошо обнулите стрелку, то тогда по завершении сессии преклиру будет немного лучше, он частично достигнет или не достигнет целей сессии. И это все.

Есть гигантское различие между проведением рудиментов—гигантское, гигантское различие между проведением рудиментов и проведением самой сессии. В рудиментах вы стремитесь обнулить стрелку, но в самой сессии вы стремитесь отыскать данные и очистить их, и это совершенно иной тип Деятельности. Другими словами, вы обнаруживаете данные, и потом обнуляете стрелку по этим данным. И снова обнаруживаете данные, и потом обнуляете стрелку по этим данным. И вы—одна из причин, по которой некоторые из вас могут обнаружить отсутствие рудиментов, часто состоит в том, что вы сами их выводите.

Рудименты просто обнуляются. Преклир случайно попал во что-то, и вы обнуляете это. Понимаете—если он случайно попал во что-то, то вы обнуляете это. Хорошо. Это все. Бац!

Можно пошарить вокруг и обнаружить обратную ситуацию. Возможно, при проведении рудиментов вы будете пытаться обнаруживать данные и потом обнулять их, в то время как вы не должны делать ничего, кроме проведения рудиментов, а в самой сессии пытаться просто обнулять стрелку—понимаете, это можно перепутать задом наперед—и вы не будете получать от преклира никакой реакции. Ни при каком одитинге вы не увидите у преклира достижений.

Сама сессия направлена на обнаружение данных и обнуление стрелки на них. И это другое, дополнительное действие. И это действие необходимо выполнять. И если одитор его не выполняет, что он получает? Он получает преклира, который сидит на стуле. Он спокоен, собран и учтив. Он получает сессию. Он счастлив. Он находится в комнате. Он на большом расстоянии ото всех возможных-неприятностей. Это ли не замечательно? У него нет проблем настоящего времени, у него нет разрывов АРО, у него вообще ничего нет. У него нет вообще ничего рестимулированного, и вы просто читаете ему какие-то вопросы, один за другим, и обнуляете по ним стрелку.

Вы имеете нерестимулированного преклира. А теперь послушайте. Вы должны рестимулировать преклира для того, чтобы очистить это, потому что оно само собой не всплывет на поверхность банка, если вы его не потянете, я вас уверяю.

Понимаете, ваши рудименты все у него сгладили, не так ли? Теперь предположим, что вы проводите саму сессию, просто обнуляя стрелку. Конечно, тогда вы ничего не сделаете в такой сессии.

Каким образом вы рестимулируете преклира так, чтобы что-то снять? Ну, я вам дал множестве систем выполнения этого, и это не тема этой лекции. Однако вопрос о том, что вы обнуляете стрелку в рудиментах, совершенно уместен для этой лекции. А в самой сессии, когда вы ищете висхолды или одитируете преклира по чему-нибудь другому, вы должны обнаруживать то, что вы ищете, и убеждать преклира, чтобы он посмотрел на это. Вы должны заставить его копаться. И вы должны копать. В самой сессии работают киркой, лопатой и динамитом, и всякими другими землеройными инструментами, буровыми приспособлениями и всем, что только вам под руки попадается. Вы постоянно трясете все это и снимаете вершину с холма, и—вы вкалываете, дорогие мои! Вкалываете! В сессии вы вкалываете. Не сидите там и не говорите: «Да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-пух! Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ДУ-ДУ-ДУ-ДУ-ДУ-ДУ-пуух! Да-да-да-да-да-да—ну, сегодня у нас получилась хорошая сессия. У преклира всю сессию не было ни одного разрыва АРО». Но ничего и не произошло вообще.

Для того, чтобы очистить это, вам нужно покопаться. В противном случае вы с места не сдвинетесь, понимаете? И смотрите на сессии именно таким образом—что вам необходимо покопаться, прежде чем что-то очищать, вкопать там все как следует—и тогда вам внезапно станет ясно, к чему вся эта сессия и почему вам нужно хорошо проработать рудиментики. Потому что вам не нужны случайные находки при раскопках. Вы хотите, чтобы преклир выкапывал только то, что вы от него хотите.

А если рудименты не в порядке, то, конечно, он выкапывает совершенно случайные вещи, и пыхтит при этом, как бобер. Коп, коп, коп, коп, коп, коп, коп, коп. Срубить дерево. Коп, коп, коп. Построить плотину. Завалить ее землей. Дадарум-дадеедада-дадададарун. Бум. Бун. Бум. Бум. Вот он я. Коп, коп, коп, коп, и так далее.

И вы сидите там над шахтой, и он сидит. Но к нему это не имеет никакого отношения; он занимается нефтяной скважиной. Вот и весь секрет.

Конечно, если вы знаете структуру реактивного банка, что он состоит их овертов и висхолдов, и что вы в первую очередь пытаетесь восстановить его знательность, а потом—его самоопределенность над этими действиями, и так далее, и если вы знаете эти вещи, то вы можете одитировать практически по определению. Просто одитировать по определению.

Скажите: «Преклир не тут. Почему он сорвался?».

Просто спросите преклира, не срывался ли он откуда-нибудь недавно?

Он скажет, что да, он ушел из кафе, когда поужинал вчера вечером.

Вы ответите, что хорошо. «Что ты висхолдируешь в связи с этим?».

«О, ну, я не осознавал, что я что-то висхолдую в связи с этим, но по сути дела, я это делаю».

«Хорошо. Отлично. Спасибо. А что именно?». «Ну, то-то и то-то».

«Хорошо. Какой оверт ты совершил как раз перед этим?».

«Ой, мы ведь не будем в это влезать, да?».

«Будем. Мы уже в это лезем. Отлично. Хорошо. Вот оно. Итак, собирался ли ты делать это снова?».

«Нет, я решил, что нет. Ха-ха!».

И вы говорите: «Ну, это хорошо. Ну, откуда еще ты срывался за последние две сотни триллионов лет, сынок?».

И вы увидите, до какой глубины и на какое расстояние может сработать Секчек. Ясно?

Хорошо.

[1] Примечание переводчика: Слово «висхолд» является фонетической «копией» английского слова withhold, которое было Хаббардом превращено из глагола в существительное для создания термина. То withhold означает «блокировать, ограничивать, ставить действие в рамки; воздерживаться от предоставления или выдачи; удерживать; тормозить; скрывать, утаивать». Существительное несет тот же основной смысл—действия по этому глаголу. Возможно. тут   стоило ввести глагол «внсхолдировагь», как бы странно он не звучал, ибо iici русского слова, которое передавало бы все зги опенки значения—не только известного его значения «скрывать, утаивать», но и «воздерживаться от какого-то действия, блокировать, тормозить его», без которых трудно разобраться в сути явления оверт-висхолд.-CJ.M

[2] Выдуманное название для племени индейцев.

[3] Примечание переводчика: Слово «reach» здесь переводится как «достигание».-О.М

[4] Знаменитые большие площади в Лондоне.

[5] Примечание переводчика: Словосочетания «истекающий поток» и «притекающий поток» далее сокращены до, соответственно, «исток» и «приток».-О.Л/.

[6] a reach and a withhold.-O.M

[7] ЦООК: Церковь-Основательница Саентологии в Вашингтоне, Округ Колумбия.

[8] Школа в Вальдорфе и другие «свободные высшие школы духовной науки», основанные Рудольфом Штаинером (1861-1925) (Encyclopaedia Britannica). Штаинер—основа-тель «антропософии» (ОК).